Как только в ускоренном порядке феодалы выкинули крестьян на улицу, заменив их овцами, Британия сразу стала превращаться из общества, имеющего свой рынок, в рыночное общество. Почему? Прежде всего, изгнание крестьян превратило и труд, и землю в товар! Представь, что бы мы делали, если бы тогда нас вдруг взяли и выкинули на проселочную дорогу? Мы бы пошли в ближайшее селение, постучались в первую дверь и сказали: «Мы готовы выполнять любую работу за кусок хлеба и крышу над головой». Это и есть первый шаг к регулярной оплачиваемой работе.
Так и происходило. Бывшие крестьяне бродили по большим и малым дорогам и предлагали всем единственный товар, который у них был: рабочую силу. В отличие от своих отцов и дедов, которые работали, но не получали оплаты за свой труд (хотя им давали землю и орудия труда), бывшие крестьяне были вынуждены торговать трудом, своим собственным трудом. Трагедия состояла в том, что многие десятилетия, пока рыночное общество не встало на ноги, на этом новом рынке предложение тысячекратно превышало спрос. До создания предприятий ни один купец не смог бы нанять такие большие толпы работников; из-за чего они голодали, болели и бродяжничали.
Теперь посмотрим, как земля стала товаром. Как только крестьяне были изгнаны с земли, сразу же земля была выставлена на рынок. Землевладельцы, променявшие крестьян на овец, поняли, что земля имеет меновую стоимость, а не только полезность и жизненную ценность и что меновая стоимость, хоть и опосредованно, но очевидным образом определяется на международном рынке. Чем больше растет меновая стоимость шерсти на мировых рынках, тем больше стоимость и гектара земли, способного вместить определенное количество овец. Но чем гуще трава растет на этом участке, тем больше овец может на нем пастись, а значит, тем больше шерсти может быть на нем произведено. Так меновая стоимость шерсти создала и меновую стоимость земли!
И вот как-то раз один лорд, у которого были необработанные поля, получил стимул сдать их в аренду некоторым бывшим крестьянам, за плату. Эти бывшие крестьяне, а теперь работники, были вынуждены продавать шерсть на рынке и из доходов платить за аренду.
Заметь, что крестьяне превратились в торговцев в тот самый момент, когда земля их предков стала товаром. До того как их согнали с земли, сохранялся феодальный порядок. Крестьяне принадлежали земле, а земля принадлежала господину. Крестьяне работали на земле, а господин получал оброк. В таком производственном процессе не было ничего рыночного. Продукция крестьян, сама земля и их труд имели лишь жизненную ценность, и все это делили крестьяне с феодалом в зависимости от того, насколько милостив или жесток был последний к первым.
