Сердце Киопори екнуло, когда родные румынские слова сорвались с его уст: «Да, моя любовь, танцуй для меня».
Она была так возбуждена и дрожала. Принцесса за свою относительно короткую жизнь никогда не думала о себе в сексуальном плане. Для дочери Короля, чья девственность хранилась как сокровище, даже думать о мужчине в таком смысле было угрозой жизни. Но здесь, сейчас, под Маркусом, плотские желания, которых никогда не было, просыпались под его руками, бушевали в ответ на слова, расцветали от взгляда затуманенных глаз и от ощущения гладкой кожи. Чувства становились почти болезненными, и она поняла, что хочет его, хочет того, что раньше казалось шокирующим, но не менее захватывающим.
— Чего ты хочешь, любовь моя?
Киопори резко вздохнула, не в состоянии произнести ни слова, но Маркус покачал головой.
— Нет. Это не ответ.
Он запустил два пальца под ее трусики и начал поглаживать там, где горело тепло желания.
— Скажи мне, чего ты хочешь, Киопори.
Она выгнулась под ним. Девушка пыталась заговорить, но не смогла произнести и слова из-за сладостных ощущений. Ее разум поглотило удовольствие.
Маркус посмотрел на нее сверху и медленно снял трусики. Его пальцы провели по каждому изгибу длинных, сексуальных ног и поднялись выше.
Когда Воин, наконец, встал рядом на колени, она почувствовала себя невероятно уязвимой и незащищенной. Он до сих пор был полностью одет, в то время как она лежала совершено обнаженной. Прежде чем Киопори успела попросить его раздеться, он скользнул в нее двумя пальцами, и начал поглаживать большим пальцем клитор.
— Ты хочешь этого?
Киопори захныкала.
— Или этого? — Он заменил пальцы языком.
Маркус застонал, медленно пробуя ее вкус.
— Благословенные боги, — прошептал он. — Твой вкус как луна и звезды, сами богини. — Его тело вздрогнуло. — Я мог бы любить тебя вечно.
Он ласкал ее губами и языком, задевал клыками, набросившись с таким голодом — пробуя и посасывая — что Киопори закричала, и ее крик наполнил комнату.
О боги, она должна быть спокойна, но как? Когда Маркус остановился, Принцесса почти закричала снова, только на сей раз от разочарования. Они не могли остановиться сейчас. Он злится?
Киопори открыла глаза, чтобы взглянуть на Воина, но не увидела ничего кроме любви и отчаянной потребности, отражающихся на точеном, красивом лице.
— Я боюсь, ты до сих пор не сказала, чего хочешь, — предупредил он. — Поэтому я понятия не имею, что делать дальше. — Его смех был хриплым.
