.
В этом замечательном документе поднявшиеся массы получили ясный план борьбы, который они и претворили в жизнь. Созданные на предприятиях рабочие отряды захватили оружие и с помощью солдат к вечеру 1 марта заняли ключевые пункты города: телефон, телеграф, почту, Государственный банк, Арсенал, Кремль, вокзалы, мосты, полицейские и другие учреждения. Градоначальник, губернатор, командующий военным округом и другие представители власти были арестованы. Рабочие открыли тюрьмы и освободили политических заключенных, в том числе Ф. Э. Дзержинского и Я. Э. Рудзутака. На волю вышли члены МК — И. А. Попов, К. В. Островитянов, Ф. Т. Титов, Н. И. Шевков.
Уже 28 февраля начались выборы в Совет, а 1 марта в здании городской думы состоялось первое организационное заседание Московского Совета рабочих депутатов. Собрались представители 52 предприятий и общественных организаций. Совет заслушал доклад Временного революционного комитета и принял его функции на себя. Совет постановил: «Задача текущего момента — захват народом власти в Москве»[536]. Для выполнения этой задачи был избран исполнительный комитет в количестве 44 человек. В него вошли 16 представителей от большевиков, 9 от меньшевиков, 7 от эсеров и 3 от Бунда. Остальные 9 мест были распределены между представителями профсоюзов, больничных касс и кооперативов[537]. Председателем Московского Совета стал меньшевик А. М. Никитин, которого вскоре заменил на этом посту меньшевик Л. М. Хинчук[538]. 5 марта исполком избрал президиум Совета из пяти человек, двое из них — П. Г. Смидович и В. П. Ногин — являлись большевиками[539]. Последний, кроме того, был заместителем председателя Моссовета. Главным редактором московских «Известий» стал большевик И. И. Скворцов-Степанов. Таким образом, влияние большевиков в Московском Совете было более значительным, чем в Петроградском. Соглашательские партии оказались в большинстве лишь в результате объединения своих сил.
Однако московские большевики не сумели на первых порах полностью использовать те позиции, которыми они обладали в Совете. Об этом говорит уже тот факт, что оформление большевистской фракции в Совете сильно затянулось и завершилось только к 19 марта[540]. «Меньшевики, — подтверждает В. А. Обух, — как-то очень ловко использовали нашу неоформленность… Я все время напрягал усилия, чтобы выбиться из этого положения, и, наконец, при помощи ряда рабочих — старых партийцев — удалось настоять на организации фракции»
