– Ты к Энджелу? Не советую.
Низкий грудной голос я узнала, даже не оборачиваясь: Ливиан, мать его, Брэдли.
– Что ты здесь делаешь? – повернулась я нему, с вызовом скрещивая руки на груди.
Он окинул меня взглядом прищуренных глаз, словно оглаживая дразнящей, многообещающей лаской. Кого-то это может быть и заводит, но я пока ещё не свихнулась окончательно, как все в нашем милом и очаровательном семействе. Я не способна заводиться от взгляда собственного брата, пусть даже и сводного.
– Тебя не порадует мой ответ, – издевательски выгнул он бровь.
– И что с того? Примешь обет молчания?
– Мнишь себя остроумной, сестрёнка?
– Мне кажется, мы отошли от изначальной темы?
– От того, что я здесь делаю? – пожал он плечами, в свой черёд скрещивая рука на груди. – Или от того, почему тебе не стоит наносить сейчас визит твоему, самому любимому, брату?
О! Мы начали нашу любимую игру: взбеси меня, если сможешь или кто кого из себя выведет первым? Ладно, что ж? Поиграем. Почему нет? Если кто-то здесь думает, что, будучи единственной сестрой среди братьев, я не умею развлекаться, он глубоко ошибается.
– Ну, последнее совсем не загадка, – усмехнулась я ему в лицо. – Раз ты сидишь и сторожишь тут на пороге, как верный, но отвергнутый пёс, значит наши голубки снова вместе?
Лицо Ливиана осталось невозмутимым, лишь в глазах сверкнули льдинки.
– Тебя это бесит? – усмехнулся он. – Или – заводит? А, может быть, и то и другое? – склонив голову к моему уху, так, что я почувствовала исходящее от его тело горячее тепло и холодноватый запах дорого парфюма.
Профессионал, чтоб его. Умеет держать завораживающую дистанцию.
Ты, милый братец, отличное средство от скуки для тех, кому приходится скучать. Но мне не скучно. Совсем.
Если Ливиан рассчитывал, что я испуганно отшатнусь, он просчитался. Я не отодвинулась ни на дюйм. Повернув голову так, что наши лица разделяло лишь расстояние вздоха, насмешливо глянула ему в глаза.
В ответ те потемнели, как небо перед грозой.
– Меня – нет. Не бесит и не заводит. А тебя?
– Меня? – гортанно хмыкнул он, в лучших традициях пошлой мелодрамы упирая руку в стену, словно пытаясь зажать в клетке между собой и стеной.
Воздух опасно уплотнился.
– Меня гораздо сильнее заводят девушки.
Я никогда себе не лгу. Это так же глупо, как страусу прятать голову в песок. Если лжёшь самому себе, отказываясь видеть проблему, то решить её шансов уже нет.
Мне не нравилось тёмное, тягучее чувство, что порождала во мне близость Ливиана. Совсем не нравилось. Я не собиралась его принимать. Но отрицать его наличие было бы глупостью.
