Но этот дом словно знал, что мне нравится и с изысканностью старого слуги, отлично знающего привычки хозяина, спешил это предоставить.
Кристалл-Холл! Волшебный замок – Хрустальный Дом. Легенда, почти умершая.
Мало кому из нормальных людей могло быть здесь уютно. Слишком просторные комнаты, слишком большие пространства, слишком много богатство и на всё на это – слишком мало людей.
Но мне нравилось.
Синтия позаботилась забить шкаф шмотьём сверху до низу, всё – моего размера, но без учета моего вкуса. Хотя определённый стиль явно был выдержан.
Леди Элленджайт стильная штучка, несмотря на то, что та ещё… ладно, не важно.
Ванная комната была размером с мою спальню в отцовских катакомбах. Джакузи, все виды душа в душевой кабине (как будто одной ванны, похожей на бассейн, мало?).
«Энджелу бы понравилось», – пронеслась мысль, но я зло вышвырнула её вон из головы.
Я не думаю об Энджелле.
Не думаю!
Я даже не злюсь на него. Пусть спит с кем хочет. Кайфует, как хочет. Спускает жизнь по собственному усмотрению. Я больше не вмешиваюсь.
Но и из своей жизни вышвырну его без следа. Так, что даже тени в душе от него не останется.
Одиночество страшно только тому, кто с ним плохо знаком. Это как блюдо, которое не каждый умеет готовить. На самом деле оно не страшное.
Одиночество – это свобода.
Вот освобожусь от последней тягостной привязанности и стану свободна. Совсем. И тогда уже можно ничего не бояться.
***
Кровать слишком большого размера никак не давала по-настоящему расслабиться. В окно вползала невесть откуда взявшаяся луна со своим навязчивым, раздражающим призрачным светом! Не менее навязчиво кружились в голове мысли, большей частью о Рэе. Я уже знала, чью сторону приму в этом противостоянии.
Я всегда мечтала сыграть на противоположной от тебя стороне, папочка.
Энджел будет против. Он не одобрит моего выбора. Отцовская подстилка во всех смыслах этого слова, как бы отец не обращался с сыном, Энджел всегда будет стоять за плечом Рэя Кинга и молчаливо выполнять его приказы. Оправдываясь заботой о близких. Прикрывая этим никчёмным оправданием своё нежелание бороться.
Отчего-то было важно отомстить им обоим – и тому, кого ненавидела, и тому, кого любила?
Так, лелея злобные, полные гнева и злой радости, на дне которых лежал ядовитый осадок отчаяния и горечи, я и уснула.
Спала сладко, как младенец. Почему нет? Сожалеть было не о чем.
Глава 4. Альберт
Я устал от женщин. В последнее время их стало слишком много в моей жизни! Я разрывался от желания угодить обеим, понимая, что по-настоящему не могу сделать счастливой ни одну, именно потому, что их – две и каждая знает о существовании второй.
