Но, как ни странно, я ошибся — оказывается, вода, которая с веселым журчанием переливалась со ступеньки на ступеньку, скапливалась в глубокой щели у основания лестницы и с неприятным хлюпаньем стекала куда-то вниз. Вероятно, по специально сделанному в камне желобу. Как в душе. Затем исчезала неизвестно куда, благодаря чему пол в подвале выглядел почти сухим.
Йен, перепрыгнув через щель в полу, целеустремленно порысил дальше. К единственной имеющейся здесь старой, но еще довольно крепкой двери, из-под которой пробивался слабенький свет.
Постучав по ней костяшками пальцев, Норриди крикнул:
— Шеф! Я его привел!
— Пусть заглянет, — отозвался изнутри знакомый голос. — Если, конечно, сумеет. Только магией чтоб не пользовался. Это может быть опасно.
Я удивленно вскинул брови, но когда Йен посторонился, занял его место, с любопытством приоткрыл деревянную створку и… отшатнулся, потому что изнутри меня окатило такой волной ярчайшего света, что я едва не ослеп. Торопливо захлопнув проклятую дверь, я отвернулся, прикрывая ладонью слезящиеся глаза. И, уткнув нос в ближайшую стену, смачно выругался, без стеснения помянув и самого Корна, и его дурацкие шутки, и даже ни в чем не повинную дверь, которая от удара жалобно скрипнула.
Это ж надо было додуматься — звать меня туда, где вовсю бушует светлая магия?! Правильно я сюда Мэла не пустил — духам и иным созданиям темной стороны в таком месте делать нечего.
— Рэйш, ты живой? — без особого интереса поинтересовался изнутри Корн.
— Да пошли вы…
— Жаль, — так же равнодушно отозвался шеф, и в комнате ненадолго стало тихо. — Значит, придется тебе подняться наверх. Здесь от тебя толку не будет.
А я, с трудом проморгавшись, мрачно воззрился на беспокойно топчущегося рядом Йена.
— Что тут вообще творится?
— Без понятия, — нервно отозвался Норриди, кинув на дверь беспокойный взгляд. — Корн, как туда зашел, так сам не свой стал. Магам запретил туда лезть, даже своим. Следакам разрешил попробовать, но там слишком ярко — глаза слезятся так, что работать невозможно. Поэтому он один.
— Что внутри-то? — так же хмуро осведомился я, на всякий случай отступая от двери подальше.
— Труп.
— Чей?
— Да Фол его знает, — неприязненно отозвался Йен. — Я только краешком увидел: вроде мужик. Только распотрошили его, как свиную тушу, кровищи на полу — море. И башки нет. Но приборы там не работают, поэтому Корн надиктовал обстановку сам, а я только записал с его слов.
Я помотал головой, все еще будучи не в силах до конца избавиться от пляшущих в глазах цветных пятен.
