Пухлощёкий Адольф, выручая его, взмахнул винтовкой, как дубиной, — вот-вот, негодяй, кулацкий сынок, разобьёт мамусе голову!
Но тут случилось неожиданное. Седая Ажа подхватила кочергу и со всего маху — по толстой шее. Опасность утроила силы старушки.
Адольф роняет винтовку и, как оглушённый бык, тычется лбом в стенку.
— Спасайся, дочь, беги!
Секунда — и Милда Мелнис уже выпрыгнула в открытое окно. Мелькает среди деревьев её синее платье. Но и ряболицый Берч подскочил к окну. Прижал винтовку к подоконнику, прицеливается — никуда не денется беглянка! Сейчас упадёт возле яблонь с пробитой грудью.
Но не так-то просто уничтожить семью коммуниста. Вот-вот бандит пошлёт пулю… Молнией подскакивает к нему Белочка и толкает. Винтовка дёргается, и пуля, зажужжав, как оса, улетает в безбрежное небо. Майга спасла мамусю от смерти!
Взмах тяжёлого кулака — и девочка ударяется грудью о стол, а потом, как мячик, отлетает в угол. А бабушку фашисты сбили с ног и пинают сапожищами. Чадуриха орудует бельевым валиком…
Пухлый Адольф, опомнившись, суёт ствол винтовки старушке в ухо, но Чадуриха каркает:
— Не стрелять! Повесить! Повесить!.. Пусть качается на рябине в назидание всем, всем!
Бабушка уже не может стоять, бандиты волоком тащат её из дому. Чадуриха, ленивая тетеря, сейчас ой какая деятельная! Она выносит скамейку и две табуретки.
Бабушка лежит под рябиной. На минуту она приходит в сознание:
— Не плачь, Белочка…
Это последние слова Ажи Мелнис. От удара прикладом у неё ещё вырывается стон, а потом она замолкает навеки.
С детских лет впрягли её в тяжёлую работу на кулаков Валкского уезда. Вечно терпела она то холод, то жару, трудилась, не зная отдыха, на полях богатеев, чтобы их распухшие жёны и изнеженные барышни могли жить в роскоши, наряжаться в шелка и бархат. А теперь, уже мёртвую, её повесили — за то, что на старости лет отказалась быть рабой.
Полупьяный рябой Берч направляет винтовку на Белочку.
Чёрный Андрей хохочет:
— Тратить пулю на мышонка — вот ещё! Сейчас я тебе покажу, как попроще. — Брат мельничихи поднимает с земли камень. — Стукнуть по голове и…
— Абер не так, нет, не так! — Чадуриха к месту и не к месту суёт в речь немецкие словечки. — Абер где твоё понимание? Такая лёгкая смерть…
— А что — вешать? Из-за какого-то мышонка да столько хлопот!
— А разве у Чадуров дела не найдётся? Пусть повертит жернова!
— О, здорово! — Бандит ухмыляется. — Пусть языком вылизывает хлев. А носом пашет зябь…
