— Я не знаю, что мне делать, что-то попало мне в глаз и мне ужасно больно.
— Этому легко помочь, — сказал Вэллон. — Ступайте назад в свою комнату, а я приду сейчас же следом за вами.
Зайдя к себе, он захватил бутылочку с оливковым маслом, мягкий носовой платок и маленькую стеклянную палочку.
Он вошел в ее комнату. Она сидела возле туалета, все так же закрывая глаз носовым платком. Вэллон сказал:
— Откиньте голову назад и уберите ваш платок. — Длинными тонкими и нервными пальцами Вэллон приподнял ее веко и капнул в глаз оливковое масло.
— Теперь закройте глаз и уберите свои пальцы. — А через минуту он приказал ей снова открыть глаз и снова поднял ее веко. Увидев соринку, он сдвинул ее к уголку глаза и вынул своим мягким платком.
— Вот и все, — сказал он. — Было очень больно, но все уже прошло. А теперь, спокойной ночи.
— Скажите, — спросила она, — вы нашли свое бакарди на столе?
— Да, очень благодарен. Следующее угощение за мной. А теперь, спокойной ночи, миссис Джейл. — Она встала и быстро шагнула к нему:
— Вы просто большой и здоровый бычок с ленивыми манерами, наделенный какой-то привлекательностью. И вас никто и ничто не интересует?
— Да, это верно. Ну так что же?
— А, да ну вас к черту, Джонни, — и она обвила его шею руками.
* * *
В два часа дня Вэллон остановил свою машину на правой стороне Риджент-стрит, удивляясь своей нерешительности. На минуту он вспомнил о миссис Джейл, но тут же отбросил эту мысль, решив, что ничего на свете не представляет интереса, даже миссис Джейл. Он пошел пешком вверх по Риджент-стрит и почти дошел до угла, когда услышал чей-то голос: «Хэлло, Джонни!»
— Послушай, твой американский акцент можно резать ножом. В последний раз мы, помнится, встретились в Окинаве в тот момент, когда прямо на нас надвигался легкий японский танк. Помнишь, как мы с ними расправились? Вообще, когда становится скучно, всегда вспоминается война, когда и страшно, и приятно одновременно. А как идет жизнь теперь?
— Хорошо, — сказал Вэллон.
— Как насчет выпивки, приятель, зайдем в бар? Здесь есть хорошее виски.
Усевшись в баре за стаканами виски, они начали дружескую беседу. Страйп спросил:
— Чем ты занимаешься, Джонни? Выглядишь ты отлично, впрочем и всегда ты был таким же. — Вэллон ответил:
— Помнишь ли ты Шенно, того, у которого я был в подчинении, когда состоял на службе в американских стратегических войсках?
— Да, помню. Жирный парень с больным сердцем. Итак, ты работаешь у него.
