Клеточки на паркете давно стерлись и превратились в единую массу. Несмотря на это, какой-то идеалист прорисовал на полу ярким синим фломастером новые узоры различных форм, приходивших в голову параллельно процессу.
Камень на груди Меркурия с номером пятнадцать и двумя тире казался порой совершенно неподъёмным — невозможно было не то, что встать, но к тому же ощущалось жуткое нарастающее давление. Потом Меркурий снимал его и вешал на небольшой гвоздик рядом с постелью.
Сам он в клоповнике оказался совершенно непонятным образом. Вообще универсальности ему не занимать, на чем живность и спекулирует. Ведь Меркурий очень любил клопов, когда-то их даже прикармливал, думал они летать не умеют, но эти смогли. «Перри», — кричали они.
А ведь я тоже, как в шестьдесят третьем/восемьдесят втором, так хотел увидеть ту самую девушку из Ипанемы.
Только, конечно, для меня она была совершенно не «метафизической», наоборот — ее красота светилась всем спектром возможных лучей. Она мучила по-настоящему и при этом давала столько тепла, что я не мог закрыться и всегда принимал её во всей красоте и прелести. Правда меня она не видела, долго не замечала — печальные клопы заменяли, причиняя мелкие, но не метафизические неудобства.
Песок, в который рассыпалось существо от стоп и до волос на голове, лежал в моем жилище внутри дивана, мелкий, колкий, наполнявший немного противным веянием грязи всю конуру.
А она воссоздавалась из этого песка в новую прелюдию и брела по такому же песку абсолютно обратно.
Мне даже порой, пока клопы-родители укладывали клопов-детей спать, казалось, что ты бредешь ради меня и даже, может быть, ко мне.
В один приятный день твоя фигура шепнула моей нечто типа доброго слова приветствия. Улыбаясь, я взял тебя в руку и ты вновь рассыпалась в пляжный песочек, протекая сквозь дырки между пальцами вниз, на гололед, покрывший тротуар. И я не поскользнулся — выходит все-таки песок был не совсем «метафизический».
В тот день на пути мне встретился сказочный громила, возомнивший себя сильнее мироздания и законов Вселенной. Такие любят щемить людей типа меня: дохляков, математиков, наркоманов. И то ли денег не хватало на белок, то ли другая нужда — хватил сумку. Скорее — попытался.
Теперь ты была одним из наполнителей в моем диване, в моей кровати, немного на коврике и частично под шкафом.
Да, ты правильно поняла, я почти рассыпался. Мне осталось совсем немного, я соединюсь в тебя, примкну к твоему песку, который не дал мне поскользнуться когда-то.
