— Я думала, надеялась, понимаете, что он будет старшим другом моему внуку Николаше.
Майор Травочкин этого не понимал и отвечал будто бы на другой вопрос.
— Значит, вы сами пригласили его в свой дом. А часы? Как часы у вас оказались?
— Мы обменялись, — старалась ему объяснить Татьяна Павловна, — это были даже не подарки, а дружественные знаки…
Она специально не стала рассказывать Травочкину о космосе, это только бы все усложнило и запутало. Травочкин попросил ее прийти завтра, а сейчас сдать часы дежурному и взять расписку.
Назавтра в кабинете майора Травочкина она увидела Юру и женщину в длинной модной юбке. Женщина сидела на стуле нога на ногу, подол юбки лежал на полу.
— Я уже тебе сказал, — майор Травочкин обращался к мальчику, — мы все выяснили, можешь идти.
Змей поднялся и спросил:
— А часы?
— Часы мы передадим, — Травочкин посмотрел на Татьяну Павловну, взглядом объясняя, кому передадут часы, — а уж дальше вы разберетесь сами.
Начиналось самое тяжелое. Змей стоял и молча смотрел на нее. Травочкин и женщина тоже молчали. Татьяна Павловна почувствовала себя виноватой, хотя никакой особой вины за собой не признавала.
— Я знала, что ты выдумщик, — сказала она мальчику, — но что за радость клепать на себя? «Я — преступник».
— Он и не такое может, — сказала женщина, — он вам не говорил, что его бабушка Герой Советского Союза? — И, не дожидаясь ответа, погрозила мальчику пальцем. — Ничего, ничего, Змеевский, на этом твои художества заканчиваются, это я тебе авторитетно обещаю.
Она не была его матерью, она была учительницей из его школы. Майор Травочкин сидел за своим столом, и в его удивительных голубых глазах застыло одно желание: чтобы они побыстрей отсюда ушли. Первым ушел Змей. Он поглядел, уходя, на Татьяну Павловну и сказал:
— А часы можете не отдавать. Я уже сообщил дома, что они потерялись.
Шнурок висел у него на шее, и рядом с подковкой болталось никелированное сердечко.
— А ведь способный человек, — сказала, когда дверь за ним захлопнулась, учительница. — Учится хорошо, стихи пишет. Я, если откровенно говорить, в таких случаях обвиняю наследственность. Героем его бабка не была, это мы проверили, а вот кто-нибудь без царя в голове в роду обязательно был.
— А может быть, просто скучно ему, — сказала Татьяна Павловна. — И в школе, и дома каждый день одно и то же, вот он и мечется.
Майор Травочкин молчал. Молчал и тосковал. Таких, как Змей, он видывал, это были нормальные ребята, они Травочкина не интересовали. Травочкин боролся и обезвреживал настоящих малолетних преступников.
