Трамп был обаятелен и внимателен к своим новым партнерам. Он спросил Араза, какой у того самолет. «Гольфстрим 550», — последовал ответ. Но миллиардер сразу же добавил, что заказал себе 650-ю модель. Трамп подхватил: «Если бы речь шла обо мне, я бы непременно сказал, что я один из всего лишь ста человек в мире, по заказу которых производят Гольфстрим 650». Преподав небольшой урок саморекламы, гордый самим собой, он повернулся к Голдстоуну, чтобы лишний раз подчеркнуть свое достоинство: «Нет никого в мире, кто бы пиарился лучше, чем Дональд Трамп».
После ужина часть компании направилась продолжать вечеринку в низкопробном ночном клубе The Act в молле «Палаццо». Они пришли в клуб вскоре после полуночи: Трамп, Эмин, Голдстоун, Калпо и выходящая в отставку Мисс США Нана Мэривэзер. В лобби местные папарацци снимали Трампа и Калпо. Руководство клуба прослышало, что Трамп мог появиться в клубе этой ночью, и держало под рукой огромное количество диетической кока-колы для непьющего Трампа. Владельцы клуба обсуждали также, стоит ли подготовить специальную развлекательную программу для девелопера: может быть, доминатрикс — она могла бы связать его на сцене — или карлика-трансвестита, изображающего Трампа. В конце концов они отказались от этой идеи.
Компанию проводили к столику хозяина, где Эмина ждала необычная встреча. Там был Алекс Сорос, сын филантропа-миллиардера Джорджа Сороса, создавшего оппозицию Путину. Алекса пригласила Мэривэзер. Эмин и Сорос разговорились, и певец предложил Соросу увидеться в Москве. На что Сорос ответил: «Ты знаешь, я не поклонник мистера Путина». И добавил, что восхищается Михаилом Ходорковским — олигархом, который стал в оппозицию к Путину и отбывал теперь наказание за это в какой-то сибирской тюрьме. Эмин отделался шуткой.
The Act не был обычным ночным клубом. Начиная с марта он стал предметом скрытого наблюдения со стороны Совета по контролю за азартными играми штата Невада. Участвовали в этом и следователи, которых нанял хозяин помещения клуба и отеля «Палаццо», мегадонор Республиканской партии Шелдон Адельсон: ему поступали жалобы от посетителей на непристойные перформансы. В клубе выступали полуобнаженные женщины, симулировавшие совокупление с животными, и там разыгрывались гротесковые сцены садомазохизма — сцены, которые всего через несколько месяцев заставят судью штата Невада вынести решение впредь запретить любые подобные «непристойные» и «оскорбительные» представления. Среди привычных сюжетов клуба, приведенных в пример судьей, был один под названием «Хочу учителя!», где обнаженные школьницы мочились на учителя. В другой сцене две девушки раздевали одна другую, а затем «одна становилась на другую и изображала мочеиспускание, в то время как нижняя девушка ловила воображаемую струю в два винных бокала». (
