Дипломатические и шпионские соглашения обязывали не признавать всем известного секрета: все правительства обычно давали офицерам своих разведок за рубежом дипломатическое прикрытие, и шпионы работали с территорий посольств. Если бы США раздули публичный скандал и подвергли Россию серьезному наказанию за это очевидное и грубое нарушение всех норм и международных законов, это бы привлекло ненужное внимание к деятельности ЦРУ в России.
Тем не менее этот инцидент спровоцировал внутренние дебаты в команде национальной безопасности Обамы. Приверженцы жестких мер, включая Нуланд и Селесту Уолландер (за которой стоял вице-президент Джо Байден), считали, что настало наконец время дать Путину отпор. У Нуланд была в ходу присказка про русских: «Они будут продолжать наносить удары, пока не переломают вам все кости». Она начала обдумывать возможности силового ответа. Нуланд хотела выслать российских дипломатов (многие из которых были шпионами) и закрыть одну из двух раздольных дач, которые русские использовали для отдыха своих дипломатов в США. Та, на которую нацелилась Нуланд, на восточном побережье Мэриленда, была фактически превращена в огромный пункт сбора разведывательной информации. Здание расширялось и расстраивалось в течение многих лет, на крыше возвышалось множество дымовых труб — официальные лица в США считали, что ими замаскированы системы электронной прослушки, нацеленные на сбор сигналов по судоходным линиям морской базы США в Норфолке. Два подразделения, которые Нуланд создала в Европейском отделе Государственного департамента — Группа информации о России, отслеживавшая российскую дезинформацию, и Группа враждебного влияния, концентрировавшаяся на тайных российских операциях, — предлагали более креативные решения, нацеленные на предание гласности российских дезинформационных кампаний. Было предложение разорвать контракты правительства США с «Лабораторией Касперского», российской фирмой по кибербезопасности (ее основатель Евгений Касперский был выпускником Академии КГБ).
Но Сюзан Райс, в то время советник по национальной безопасности в администрации Обамы, была против. «Если вы спровоцируете русских, ситуация будет только накаляться», — спорила с Нуланд Райс во время одного телефонного совещания. Как бы ни был зол Керри, он тоже не поддерживал крутых действий. Он вовсе не горел желанием публично признать, что посольство США в Москве служило базой для разведывательных операций ЦРУ. Кроме того, он страстно хотел прийти к соглашению с Лавровым по завершению ужасной гражданской войны в Сирии (хотя его усилия в этом направлении даже внутри его собственного департамента все чаще считались бесплодной затеей).
