— Какая рана?
Я потянулась, отвернула полу плаща, показывая ногу Вэйланда с разрезанной штаниной и повязкой, на которой проступило пятно от гноя.
— Порез. Большой. Я зашил, и всё было хорошо. А вчера вдруг жар начался.
— Кто это сделал? — это опять кто-то из коричневых, я их просто не различала. Даже не поняла, один из них говорит, или разные.
— Разбойники. Побили его тоже они. И по голове стукнули, наверное, тоже. Этого я не видел, точно не скажу. Но на голове всё зажило хорошо, а вот нога…
— И где сейчас эти мерзавцы, — проскрежетало сзади, ага, голос другой, значит, они всё же по очереди говорят, а не один за всех.
Оглянувшись, я молча провела когтем по шее.
— И кто их?.. — один из коричневых повторил мой жест.
— Я.
— Это невозможно! Ты ведь ещё ребёнок! — загомонили все трое.
— Объясни, — попросил седой. Он мне, похоже, поверил, просто не мог понять — как я справилась. Точнее — как справился ребёнок, которого они во мне видели.
Я взглянула на Вэйланда — черноволосый всё так же сидел над ним с закрытыми глазами и сосредоточенным лицом. Похоже, немного времени у меня есть.
— Лучше покажу.
Я сгребла лапой свою, сваленную кучей, одежду и направилась было в кусты, потом передумала, проковыляла к реке, сделала лапой жест, означающий «Минуточку» и, опустив морду в воду, стала жадно хлебать. Блаженство! Все терпеливо ждали, лишь седой жалостливо прошептал:
— Бедный ребёнок.
Напившись, я ушагала в кусты, чтобы через полминуты выйти оттуда уже в виде орка. Драконы отреагировали предсказуемо — напряглись, коричневые даже вышли вперёд, словно бы закрывая собой седого, черноволосого и Вэйланда. Седой выглянул из-за них, тревожно шаря взглядом по кустам, похоже, в поисках «малышки».
Я вздохнула — и изменила голову. Теперь седой смотрел сам на себя. Правда, тело я оставила орочье, не хотела ловить спадающие штаны. Драконы были широкоплечие, высокие, я не намного возвышалась над ними, но они были гораздо стройнее меня, и штаны точно бы свалились, измени я облик полностью.
— Метаморф! — выдохнул, наконец, седой, и в его голосе слышалось изумление пополам с восхищением.
— Да, — не стала отрицать очевидное, а голову вновь вернула прежнюю. — Так что, я не ребёнок. Не малышка. И я смог.
— Спасибо! — седой подошёл ко мне, пройдя сквозь строй коричневых — сама я не решилась приблизиться, боясь напугать. — Спасибо за внука?.. — я не сразу поняла его вопросительную интонацию.
— Элай, — послышалось за его спиной, — его зовут Элай.
