А может, и не узнает. Доставлю его домой, полюбуюсь на живых и настоящих летающих драконов — и дальше пойду. Куда-нибудь. И Вэйланд так и не узнает, кто оказывал ему помощь в столь интимном деле.
— Расскажи мне о себе? — попросил дракон, когда мы закончили ужин и лежали рядышком, на одной попоне. Я накрыла его плащом, с одной стороны был костёр, с другой я согревала его своим большим и горячим телом. Орочьим, не медвежьим, как в прошлые ночи. Было не холодно, но матушка Руби рассказывала, что потерявшие много крови мёрзнут. Поэтому решила не рисковать.
Скажи мне кто-нибудь несколько месяцев назад, что я буду проводить ночи, обнимая едва знакомого мужчину, я бы просто рассмеялась. Такого я и представить себе не могла, нет, только после свадьбы, и никак иначе. Но кто же знал, что жизнь так сложится?
Да и потом, разумом-то я понимала, что Вэйланд — мужчина, но увидеть его таким не могла. Скорее всего, потому, что была гораздо крупнее, и дракон рядом со мной выглядел ребёнком. Мальчишкой лет двенадцати. И так мне было гораздо проще за ним ухаживать — я прикасалась не к мужчине, а к раненному ребёнку, вот! Мужчины я в нём не видела, несмотря на покрывающую челюсть и щёки густую чёрную щетину.
На расоведении нам говорили, что драконы очень красивы. Но, если честно, я этого не видела. Вэйланд сейчас был откровенно страшненьким. Лицо его было отёкшим от побоев, бледным до желтизны, покрытым синяками, с ввалившимися щеками. Один глаз заплыл, опять же, щетина эта. Волосы — те, что торчали из-под повязки, — потускневшие, спутанные, кое-где на них запеклась кровь.
В общем, как бы я ни восхищалась драконами, вот конкретно этот был явно не героем моего романа. Да и вообще, я крылатыми созданиями восхищалась. А не двуногими. Поэтому спасала и выхаживала Вэйланда как некое потенциальное чудо. Наверное, так же, как спасала бы яйцо феникса. Само оно на вид — так себе, яйцо и яйцо, мало ли яиц в мире. Но оно было бы особенным уже потому, что из него вылупится чудо.
Вот и Вэйланд для меня был эдаким яйцом. Если с него снять ошейник — превратится в волшебного дракона. А пока — уж что есть.
— А что рассказать? — Ну, не правду же!
— Что угодно. О вас известно даже меньше, чем о нас. Мы хоть какой-то контакт с людьми поддерживаем, вы же абсолютно закрыты.
— Верно. Закрыты. Не знаю, почему. То есть, нам, на уроках истории рассказывали, что несколько веков назад человеческий король запретил метаморфам показываться в его королевстве, пригрозив в противном случае пойти на нас войной и всех уничтожить, но что послужило причиной — никто не знает. А нас мало, очень мало, нас бы смяли просто. Поэтому мы и сидим дома, ни с кем не вступая даже в дипломатические отношения. Да и с кем? С трёх сторон мы окружены людьми, с четвёртой — неприступные горы. А граница с людьми почти такая же неприступная.
