— Да будет счастлив этот день! — подхватил другой.
— Вы посмотрите, как он похож на отца!
— А если у него к тому же ум и сердце отцовское…
И, стараясь показать свое расположение, каждый привлекал меня к себе и обнимал.
Я поблагодарил гостей за добрые слова и поспешил на кухню — помочь матери.
Как она захлопоталась, бедная! Искусно и быстро раскладывала диса по тарелкам закуски, до блеска протирала чистым полотенцем рюмки и стаканы, тонкими ломтями нарезала хлеб, горкой укладывала на подносе фрукты, орехи и конфеты… Затем она подошла к очагу и сняла с него кипящий котел. Я бросился помочь ей. Сцедив воду, она стала деревянной лопаточкой делать из сваренного золотистого пшена квадратики «пасты».
— Послушай, Ахмед, — вдруг обратилась она ко мне. — Ты, может быть, недоволен, что я не позвала сегодня твоих ребят? Но ты должен понимать, что старики в присутствии молодых не могут держать себя так, как им хотелось бы, а молодые тем более стеснялись бы их. Так мы лучше позовем твоих друзей завтра. Правда, сынок?
Не все ли равно, когда соберутся мои друзья, если не будет Марзидан? Незадолго до нашего приезда она уехала в город.
Я соблюдал строгий наказ матери: сперва подавать питье и еду почетному гостю нашего дома — моему аталыку, а потом уж остальным, по старшинству.
Расставив тарелки с закусками и разлив махсыму, я встал у входных дверей, как и положено виночерпию.
— А где же хозяйка и почему Ахмед не садится за стол? — спросил Леонид Петрович.
— Зачем нарушать обычай? Юноше не положено веселиться в кругу почтенных, седобородых мужчин, а хозяйке не дано право сидеть за одним столом с гостями, — запротестовали аксакалы.
Но мой аталык, конечно, не хуже стариков знавший обычаи горцев, на этот раз решил не сдаваться.
— Наго Муратовна не только хозяйка этого дома. Она супруга моего незабвенного товарища и высокочтимого вами односельчанина Кургоко Батыровича. Ей — почетное место среди нас.
Герандоко стал на его сторону. И я отправился на кухню, чтобы пригласить дису к столу.
Вся в черном — от головного платка до чувяк, — она тихо вошла в комнату, перебирая бахрому платка. Но к столу так и не присела.
— Гости заслуживают уважения и заботы. Если хозяйка сядет за стол, все будет сделано не так, как надо, — твердо сказала она и, с достоинством поклонившись гостям, снова ушла на кухню.
А я по-прежнему остался на своем месте виночерпия — у двери.
Начались традиционные приветствия. Старинный хох произнес наш сосед Дамжуко. Он приветствовал меня и аталыка, моего воспитателя.
