Он вернулся к письменному столу и из самого нижнего ящика вытащил свою первую и пока единственную рукопись. Как-то раз он прочитал в журнале «Прубой» объявление о литературном конкурсе и в тот же вечер сел писать. Историю человека, который дни и ночи проводил на огромном заводе; поглощенный работой, он забыл, что пришла осень и что ребята на улицах начали запускать воздушных змеев, и никак не мог понять, почему однажды его сынишка не пришел к нему попрощаться перед сном. Если человек читает, он может сочинить что угодно…
Вот именно, «что угодно», разочарованно вздохнул Камил, прочитав свой рассказ. Нет, не то. Решительно не то. И тут же поклялся, что будет писать, при том очень скоро, в собственной квартире, наслаждаясь покоем, ибо вступление инженера Камила Цоуфала в литературу должно быть подобно взрыву бомбы. Бестселлер. Хладнокровно рассчитанный, невыносимо трогательный роман…
Посреди его медитаций вдруг распахнулась дверь.
— Можешь купать дочь, — громко сказала Здена.
Он взглянул на часы. Половина восьмого. Его застигли врасплох. Два часа, и никаких результатов.
— Минутку, только докурю, — пробормотал он, не поворачиваясь. Тишина. Такая напряженная, что он должен был оглянуться. — Разок могла бы сама выкупать. Видишь, я занят.
Здена посадила Диту на тахту.
— Вот это — твоя дочь, — сказала она отчетливо и вышла.
Настроение было испорчено. Камил закрыл папку с рукописью и убрал ее в стол. Вот так и впредь ничего не смогу сделать, будь я даже в собственной квартире.
Но, раздевая Дитунку, он почувствовал радость и гордость от того, что девочка прекрасно растет (еще полгода назад он боялся взять ее на руки), с удовольствием поиграл с ней (она что-то лепетала и совала ему пальчики в рот), а когда после купания подошел с ней к зеркалу в прихожей, то растрогался при виде двух таких похожих лиц.
Эта девочка моя, и ничья больше.
— Идите, идите, а то Дитунка простынет, — напомнила подошедшая к ним Здена.
На лестничной площадке хлопнула дверь лифта, коротко звякнул звонок, и в прихожую просунулась голова инженера-архитектора Рихарда Марека.
Покончив с ужином, Здена занялась домашними делами. Выстирать, погладить, вымыть посуду, выслушать при этом тысячу советов свекрови о том, что было бы полезно для дочки, для Камила и для семьи, потом развесить пеленки и приготовить ужин для Дитунки.
Усталость кандалами сковывала ее движения. Я совсем замоталась, кручусь как заведенная, а Камил с сигаретой рассиживает за письменным столом. Расчет очень простой. Час неквалифицированной работы по хозяйству — десять крон. Час работы переводчика — минимум двадцать пять. А чтобы выйти с Дитункой на прогулку, это ему и в голову не приходит. За такое не платят. А время — деньги. Потому что Камил все переводит на деньги. В том числе и еду. Камил умеет убить все, и мне страшно так жить с ним дальше.
