— С моей точки зрения её нет. С чего вы взяли? Совершенно очевидно, что, если бы я ждал звонка, то позвонили бы в отель; или я сам бы позвонил, если бы знал, кому. Должен сказать, мне это напоминает ловушку.
— Не понимаю, о чем вы.
— Вы можете не понимать, но есть десятки — а может, и больше — причин для идиотского звонка. Понятно, кто-то на острове знал о моем приезде. И этот кто-то не хотел звонить в гостиницу. Не спрашивайте, почему, я не знаю. Но этот загадочный человек потрудился передать, что в десять позвонит в телефонную будку. Не вижу причин усматривать связь с моим делом. Допустим, вы получили такое сообщение, комиссар. Скорее всего вы бы поехали, хотя бы из чистого любопытства, чтобы узнать, кто это звонит таким экзотическим способом. Ну, я так и сделал. Я не знаю, кто это был. И не понял, был голос мужским или женским.
— Мистер Айлес, вы ведь раньше не встречались с убитым? Тот факт, что вы увидели его мертвым, ничего вам не напомнил?
— Ничегошеньки. Я ни разу в жизни его не видел.
— Если честно, я не вижу смысла продолжать разговор, — буркнул комиссар. — Но должен сказать, мистер Айлес, что события этого вечера ставят вас, мягко говоря, в затруднительное положение. Врачи утверждают, что мужчину убили где-то между четвертью десятого и десятью. Вы сказали, что приехали в четверть одиннадцатого, но этому нет подтверждения. Это только ваши слова.
— Вы хотите сказать, что я мог быть там в десять или без пяти?
— Присяжные спокойно могут так думать, но должен объяснить вам вот что: вы говорите, что в отеле получили указание ехать к телефонной будке и ждать звонка. Могут подумать, мистер Айлес, что вы не получали никаких указаний и не было никакого звонка.
— Меня не волнуют предположения, — отрезал Айлес. — Легко доказать, что бармен в отеле передал мне сообщение.
— Верно, — согласился комиссар. — Но никто не знает, что вы делали до того, как вошли в бар, — он посмотрел на Айлеса в упор. — Я не говорю, что это так; это только предположение, но довольно просто выскользнуть из отеля и позвонить из любой будки себе самому, изменив голос. Потом войти и получить сообщение от бармена.
Айлес кивнул.
— Могло быть и так, но зачем это мне?
Комиссар пожал плечами.
— Причина очевидна. Вам звонили до обеда, и, если звонили вы, если это обман и если вы не поехали к десяти в будку, а направились прямо к дому, тогда — согласитесь — вы могли доехать, скажем в пять минут десятого вместо десяти пятнадцати. Понимаете, к чему я?
