Генри. Весь район был постоянно начеку. Это было его нормальным состоянием. Выходя на улицу, ты всегда смотришь по сторонам. Направо. Потом налево. Неважно, насколько пустынным кажется квартал — никто никого не упускает из виду. Однажды вечером, вскоре после того, как мне исполнилось семнадцать, я работал в пиццерии и мечтал о десантных войсках, как вдруг заметил, что парочка ребят Поли отодвинули свои чашки с кофе и подошли к окну пиццерии. Я пошёл вслед за ними.
Питкин-авеню была почти пуста. Только жившая неподалёку Тереза Бивона шла домой от станции метро на Евклид-авеню. Ещё трое или четверо вышедших вместе с ней из метро местных работяг, которых мы знали или по крайней мере регулярно видели, направлялись в сторону Блейк и Гленмор-авеню. А потом я заметил чернокожего подростка в свитере и джинсах, которого здесь никто не знал.
Парень тут же стал объектом пристального наблюдения многих пар глаз. Он шёл очень медленно. Двигался вдоль бровки тротуара, заглядывая в окна припаркованных машин. Время от времени он притворялся, будто рассматривает витрины, хотя все магазины были уже закрыты. Да и в любом случае в тех витринах — лавка мясника и химчистка — не было ничего, что могло бы его заинтересовать.
Он зашагал быстрее. Не знаю, почувствовала ли Тереза, что кто-то идёт за ней метрах в пятнадцати позади. На той стороне улицы бар «У Бранко» выглядел совершенно пустым, но я знал, что там сидит Пити Бёрнс и тоже смотрит. Он всегда так сидел, прислонившись спиной к стене и глядя на улицу, пока заведение не закрывалось в два часа ночи. Наверняка следили за чужаком и парни из клуба Пита «Убийцы» Аббананте на Кресент-стрит. Кроме того, в одном из припаркованных на улице автомобилей сидели бойцы Поли — Фрэнк Сорас, которого позже убили, и его приятель Эдди Барберра, отбывающий сейчас двадцать лет за ограбление банка. Я знал, что они вооружены, потому что их работой было провожать домой и охранять от ограбления тех, кому повезло сорвать куш в азартных играх у Малыша.
Парню, преследовавшему Терезу, улица, наверное, показалась совершенно безлюдной, потому что он перестал оглядываться. Просто зашагал ещё быстрее. А пока Тереза искала в сумочке ключи, побежал. Всё произошло очень быстро. Когда она уже зашла в дом, он оказался прямо позади неё и успел вытянуть руку, чтобы не дать двери захлопнуться. Потом они оба скрылись из виду.
К тому времени, когда я добрался до места происшествия, всё было кончено. Парень, полагаю, достал нож и приставил его к лицу Терезы, но я ничего этого не видел. Всё, что мне было видно, — это спины. В холл ещё до моего прихода набилось тонны три умников. Они уже вынесли входную дверь. Их столько столпилось в холле и на лестнице, что те казались резиновыми. Тереза стояла у стены, прижавшись спиной к почтовым ящикам. От парня виднелись только макушка головы и рукав свитера. Потом его унесло потоком тел, рук и проклятий — вверх по лестнице и прочь из моего поля зрения.
