— Спасибо.
Терон улыбается, но не успевает ничего ответить.
— Моя королева! — доносится до нас крик Нессы, а за ним — хруст снега под ногами и крики ее братьев.
Развернувшись, я вижу, что она уже на полпути к нам. Порывистый ветер взметает ее юбку и мешает идти. Покачнувшись, Несса останавливается и улыбается, тяжело дыша. Наконец-то на ней начали сказываться месяцы свободы: лицо и руки приобрели здоровую округлость, щеки — нежный румянец.
— Мы тебя обыскались! Ты готова?
Я морщусь, но не могу сдержать усмешку.
— Дендера очень злится?
Несса пожимает плечами.
— Успокоится, когда рудник откроют. — Неловко поклонившись Терону, она хватает меня за руку. — Я могу похитить ее у вас, принц Терон?
— Конечно. — Он проводит большим пальцем по моему бедру, по коже бегут мурашки.
Несса тянет меня прочь.
Коналл с Гарриганом встречают нас на первой же улочке города: Коналл — сердитым взглядом, Гарриган — веселой ухмылкой.
— Вы должны были взять нас с собой, — выговаривает мне Коналл. Потом осознает, кому он это говорит, и неловко мнется. — Моя королева.
— Она прекрасно может позаботиться о себе сама, — оправдывает меня Гарриган.
Брат злобно смотрит на него, и Гарриган пытается спрятать усмешку за громким покашливанием.
— Не в этом дело. — Теперь взгляд Коналла направлен на меня. — Для чего нас тогда тренирует Хенн?
Меня подмывает повторить слова Гарригана, и я даже приподнимаю в их доказательство шакрам, но, видя напряженное лицо Коналла, прячу оружие за спину.
— Простите, что заставила вас волноваться, — извиняюсь я. — Я не хотела.
— Где ты была? — На дороге появляется рассвирепевшая Дендера. — Я оставила тебя всего на минуту, и ты тут же… — Она резко умолкает, заметив, что я прячу за спиной шакрам.
В ее взгляде нет ярости. Только усталость. Я вдруг понимаю, что ей уже немало лет.
— Мира, — произносит она.
Все эти месяцы только Терон называл меня по имени. Остальные всегда обращались ко мне по титулу: «моя королева» или «моя госпожа». Обращение по имени для меня как глоток свежего воздуха в душной комнате.
— Я же сказала, — продолжает Дендера, забирая шакрам из моей руки и отдавая его Гарригану, — тебе это больше не нужно. Ты королева. Ты защищаешь нас по-другому.
— Знаю, — цежу я сквозь стиснутые зубы. — Но почему мне нельзя это делать и так, и так?
Дендера печально вздыхает. За последние три месяца она делает это слишком уж часто.
— Война окончена, — говорит она не в первый и, вероятно, не в последний раз. — Наши люди слишком долго жили под гнетом войны. Они нуждаются в миролюбивой правительнице, а не в королеве-воине.
