— Если у всех людей будет магия, то они будут использовать ее не только во благо, — произношу я. — Так образовалась сила, которая питала Ангру, — Распад. Если мы откроем источник, он снова вернется, и мир погрузится во тьму. Я не могу этого допустить.
— Что? — столбенеет Терон. — Откуда ты это знаешь?
И правда, откуда же? Моя умершая мама рассказала мне об этом через нашу с ней магическую связь, потому как, ой, прости, забыла тебе сказать: я — накопитель Винтера.
— В Эйбриле я… он рассказал мне об этом. Хотел сломить меня. И у него получилось.
Ложь, ложь, ложь. Терон прищуривается. Кажется, принц мне не верит, но чем дольше длится его молчание, тем яснее становится: он меня пристально разглядывает.
— Почему ты не веришь в то, что мы достаточно сильны? — спрашивает он. — Может, Ангра и подпитывался тем, что использовал свою магию во зло, но как насчет добрых и порядочных людей Примории? Разве они не заслуживают магии?
— Вопрос не в том, кто и чего заслуживает. Кто-нибудь обязательно использует магию во вред другим. Ну не веришь же ты на самом деле в то, что каждому в этом мире можно доверять?
— Нет… но я верю в то, что вместе мы достаточно сильны, чтобы противостоять любому возможному злу.
Его истовая вера в добро разбивает мне сердце. Несса столь же простодушна и чиста — она видит только добро, не замечая зла. Понимание этого песком присыпает полыхающий огонь моей уверенности. Я хочу, чтобы Терон и дальше верил в мировое добро. Мне нужно, чтобы он верил в него ради того перепуганного мальчика, который пережил жуткие мгновения в заточении у Ангры и теперь подавляет страшные воспоминания. Счастье Терона, так же, как и счастье Нессы, Коналла, Гарригана и всех остальных, — сродни горсти снега в моих сжатых ладонях. Только я чувствую внутри себя не восхитительный холод, а жгучий жар, и он яростно лижет мои пальцы, пытаясь добраться до снега и растопить его в моих руках.
Я найду способ уберечь магию от зла. И мне не нужна для этого помощь Терона… Мне нужно, чтобы он оставался самим собой.
— Добро следует оберегать, — отзываюсь я, не споря, но и не соглашаясь с Тероном. — Однако я хочу найти союзников, чтобы выступить с ними против твоего отца, если придется. Это, конечно же, приведет к войне с Корделлом, и я не буду просить тебя…
Терон подается ко мне. Одной ладонью касается моей щеки, а другую кладет на плечо. Но теперь между нами зияет пропасть, и я не льну к нему, как обычно.
