— Понятно, — улыбнулся Гелвада. — Это не представит трудности. Дом Тодрилла примерно в двенадцати милях от Сант-Лисса — на главной дороге между Гуаресом и Сант-Брие. Вы хотели бы, чтобы я взглянул на него?
— Нет, — сказал О'Мара. — Просто оставьте машину в гараже.
Гелвада встал. Он взял свою мягкую вельветовую шляпу со стола и сказал:
— Я рад, что вы чувствуете себя намного лучше.
— Спасибо, — сказал О'Мара. Он улыбнулся. — Ничто так не помогает больному человеку, как работа.
— Да, — сказал Гелвада. Он вытащил шведский нож и нажал пружину. Лезвие выстрелило. Он осторожно провел пальцами по лезвию ножа. Затем снова спрятал его в шляпу.
— Нет ничего лучше работы, — повторил Гелвада. — До встречи.
Он вышел.
О'Мара докурил сигарету, положил окурок в пепельницу и спустился по лестнице на лужайку позади дома. Через некоторое время он нашел Дезаре, работающего в сарайчике садовника. Ему было около шестидесяти. Он был худ и болтлив. Лицо у него было как печеное яблоко, а постоянная улыбка демонстрировала отсутствие зубов.
О'Мара угостил его сигаретой. Затем прислонился к двери сарая, и они начали разговаривать.
Было около десяти часов. О'Мара на одном конце стола курил одну из своих маленьких сигар и дружелюбно смотрел на Тангу де Сарю, которая сидела на другом конце стола.
— Приятно, — сказал он, — что кто-то позаботился об этих сигарах. Это Элеонор Фрайн сказала вам?
— Да, я спрашивала ее, — ответила Танга, — я также говорила с мсье Барином в Париже. Он сказал, что может достать их.
— Вы предусмотрительны.
— Стараюсь быть полезной, — скромно сказала она.
— Вам это удается. И все великолепно. Великолепный обед в прекрасной обстановке, добрая и красивая хозяйка. Я думал…
Он остановился посреди фразы.
— Что вы думали? — спросила она. — Или это не для моего слуха?
— Я думал о том, что такая жизнь может быть просто прекрасной. Атмосфера здесь очаровательна.
— Вы мне льстите, — она одарила его одной из своих улыбок. — Могу я сказать вам, что ваша одежда смотрится прекрасно?
— Спасибо, — сказал О'Мара и подумал, что они выражаются как члены общества взаимного восхваления. Затем продолжал: — Я всегда считал, что женщины, столь прекрасные, как вы, редко бывают хорошими организаторами. А вот вы хороши и в этом. — Он улыбнулся ей сквозь дым сигары.
— Великолепная речь, О'Мара. Вы ее репетировали? — Он покачал головой и спросил:
— А что?
Она начала чистить персик.
— Очень похоже, что отрепетирована.
