Куэйл покачал головой.
— Ровно ничего. Она думает, что он работает в Министерстве поставок.
Сэмми кивнул.
— Что от меня требуется, мистер Куэйл? Вы только прикажите.
— Послушайте, Сэмми, — сказал Куэйл. — Список остался у той женщины.
— Да, — кивнул Сэмми. — И потом вот еще что. Что будет с тем парнем, которого должны перебросить во Францию сегодня ночью? Ведь и для него вся эта история тоже опасна. Ведь верно? Что вы собираетесь предпринять?
— Я ничего не могу придумать, — пожал Куэйл плечами. — Я ничего не могу поделать. Я переслал ему дубликат списка, и моя единственная надежда на то, что к тому времени, когда он прибудет во Францию и начнет действовать, мы успеем здесь что-то предпринять. Иначе…
— Иначе, — сказал Кордовер, — они сцапают всех наших ребят во Франции. Господи, помоги им!
— Вот именно, Сэмми.
Кордовер с минуту подумал, затем сказал:
— Ну, ладно, мистер Куэйл, эта женщина заполучила список. Она ведь должна его кому-то передать, не так ли? И что же они будут делать с этим списком дальше?
— То, что обычно. Правда, раньше, когда им требовалось что-то быстро передать отсюда, они прибегали к помощи Лилли. Однако теперь у них нет такой возможности. Лилли ведь мертв. Значит, у них есть еще кто-то, и этот человек нам неизвестен.
— Да, — протянул Кордовер, — вот это влипли.
— Ну, ладно, — сказал Куэйл. Мы должны их обнаружить каким-то образом. Я думаю, что между этим происшествием и вечером у м-с Мильтон существует какая-то связь. Что ж, нам придется действовать очень быстро. И если придется, то мы будем в достаточной мере жестоки. Послушайте, Сэмми… — И он низко пригнул голову к столу.
2
Керр шел по Пикадилли. Было около полудня, улицы кишели народом — разношерстной публикой, которую занесла в Лондон война. Но Керр ничего не замечал вокруг себя. Он испытывал что-то худшее, чем просто раскаяние, скорее он чувствовал себя как человек, который должен сам себя приговорить к смерти.
Он вспомнил разговор, который состоялся у него два часа назад с Куэйлом. До этой минуты Керр задумывался над тем, как именно Куэйл отреагирует на его рассказ. Он боялся последствий этого разговора, потому что всегда ощущал внутреннюю жестокость и беспощадность Куэйла. И поэтому был страшно удивлен тем, как Куэйл воспринял его странный рассказ, так, словно бы даже и не удивился. Он сказал ему только одно. Небрежно так заметил:
— Разумеется, это довольно неприятно для Вайнинга и тех людей, которые уже там. Я не могу помешать Вайнингу уехать, он должен отбыть сегодня же утром и быть во Франции сегодня ночью. Все, что я могу, — это послать дубликат списка, который я вам вручил, и от всей души надеяться, что ваша дама не сумеет почему-либо достаточно быстро переправить этот список своим друзьям. Если это все же ей удастся, то будет очень плохо нашим людям. Вы ведь знаете, что именно сделают с ними, не так ли?
