Алтайские робинзоны | страница 32

Сказал, улыбаясь невесело, как сонный:

— Шурик, теперь уж, наверное, в огороде огурцы выросли.

У Шуры неприятно сжалось сердце. Ему захотелось сказать Лёне что-нибудь ласковое, ободряющее, но он ничего не мог придумать и долго шел молча, сосредоточенно глядя под ноги.

— Лёня, когда приедем домой в Сосновку, хочешь, я отдам тебе тот пенал, который мне подарила Лида? — наконец спросил он.

Шура знал, что его пенал Лёне нравится и думал, что Лёня такому подарку обрадуется.

— Пенал? Хочу, — вяло протянул Лёня после долгого молчания. Но Шура видел, что Лёня сейчас думает совсем не о пенале. Тогда он решил испытать ещё одно средство.

— Если мы найдём золото, то нас велосипедами премируют, мы для своей страны принесем большую пользу, — внушительно сказал он.

Но Лёня шёл сзади, устало опустив голову, и молчал, будто ничего не слышал. Шуре стало немного страшно. «Может быть вернуться? — опять спросил он себя. — Но ведь здесь золото!» Он остановился и посмотрел на жалкую изнуренную фигурку Лёни.

— Лёня, вернись, пожалуйста, и отдохни. Я один пойду искать, — тихо попросил он.

Лёня выслушал его безучастно.

— Ну, ладно, — так же безучастно согласился он и побрел обратно, с трудом передвигая ноги. Аметист пошел за ним. Шура окинул взглядом горы, долину и зашагал вперед.

Он остановился в том месте, где русло высохшей реки заворачивало вправо. У него появилась такая мысль: здесь, на повороте у правого берега, течение воды было медленным, значит, здесь должны были оседать все тяжелые частицы минералов, а следовательно, и частицы золота, как самого тяжелого металла. Шура стал копать песок. Вырыл яму глубиной около метра, набрал в ковш песку и пошел к ручью промывать. Промывал как-то механически, ни о чем не думая, а когда поднес ковш к глазам, на секунду зажмурился: в черном порошке магнитного железняка блеснули чешуйки золота.

— Есть! Есть! — задыхаясь от волнения, прошептал он и хотел закричать Лёне, бежать к нему, но раздумал.

— Есть! Есть! — задыхаясь от волнения, прошептал он.

Быстро вернулся к яме и стал копать глубже. Он думал, что ниже должны быть более крупные и тяжелые частицы золота. Набрал песку и опять побежал промывать. Результат получился неожиданный: в черном порошке магнетита скромно блестела одна маленькая чешуйка золота. Это опрокидывало все расчеты Шуры. Он с лихорадочной поспешностью стал брать пробу из разных пластов, копая ямы в разных местах. Золота попадалось мало: одна-две чешуйки, а потом оно и совсем перестало попадаться. Радость погасла.