— Ешь, а то отощаешь и до дому не дойдёшь.
Лёня вспомнил, какие мама стряпает ватрушки с творогом, и вздохнул.
Отдохнув немного, ребята опять отправились в путь. Теперь у Шуры болела не только вывихнутая, но и здоровая нога, потому что он шел, опираясь на неё всей тяжестью тела. Лёня тоже сильно устал.
Ребята услышали знакомый шум падающей воды.
— Водопад! — радостно сказал Леня. — Наверное, озеро.
— Посмотрим, — сдержанно ответил Шура, но глаза его заблестели, и он заковылял быстрее. Однако радость ребят была преждевременной: это оказалось только ущелье, на дно которого падал ручей. Ребята уже по опыту знали, как опасно идти по ущелью, и все же они предпочли ущелье непроходимой тайге.
— Этот ручей обязательно впадает в озеро, — сказал Лёня. — Правда, Шура?
Они торопливо шли по песчаному берегу ручья. Теперь они отлично понимали, как трудно выбраться из тайги, и у них уже не было прежней беспечности. Солнце катилось к западу торопливо, словно кто-то его толкал. Лёня с тревогой смотрел на его стремительный бег, а Шура внимательно оглядывался по сторонам. Теперь они шли по узкой долине с пологими склонами.
— Здесь, наверное, когда-нибудь была большая река, — сказал Шура.
— Почему ты думаешь?
Шура остановился и указал костылем:
— Видишь, гальки, голыши до самых склонов.
— Ну, так что? — равнодушно спросил Лёня, думая о другом.
— Гальки могла только вода окатать. Значит, мы идём по высохшему руслу реки.
— Ну, так что, — вяло повторил Лёня. — А солнце опять уже низко, — грустно добавил он.
Шура взглянул на солнце и молча пошёл за Лёней, глядя себе под ноги.
— Миша говорил, что в руслах пересохших рек часто попадаются золотые россыпи, — сказал Шура после долгого молчания.
— Какой ты, Шурка, неугомонный! — возмутился Лёня. — Хотя бы до дому как-нибудь добраться, а ты опять — золото!
Он остановился и укоризненно посмотрел на Шуру.
— Да ведь все равно сегодня до дому не дойдём, ведь все равно придётся ночевать, — сказал Шура просительным тоном, — Так уж лучше здесь заночевать, а до вечера поискать золото. Я знаю, чую, что здесь золотые россыпи. — И он топнул здоровой ногой о песок.
— Ничего ты не чуешь. Что ты — собака, что ли! — с досадой сказал Лёня. Он был раздражен от усталости и голода.
— Да ведь уже все равно, Лёня, сегодня домой не дойдем, — кротко повторил Шура. В нём опять, несмотря на голод, усталость и боль в ногах, вспыхнула страсть охотника за камнями и металлами. — Ну, как же это так, идти по золоту и не замечать, — горячо сказал он.
