— Ага, попалась, которая кусалась! — крикнул Шура и кинулся за ней.
— Фррр! — птица поднялась прямо из-под ног Шуры, тяжело боком полетела над самой землей; она была только ранена.
— Ах, ты, какая! — с досадой сказал Шура. Погодя же, я тебя перехитрю.
У Шуры не было больше стрел. Он решил преследовать раненую птицу, пока она совсем не измучится, Тогда он ее возьмёт голыми руками. Как только она садилась в кусты, он её выпугивал и шёл за ней. Она перелетала всё меньшее расстояние и поднималась все ниже. Наконец, забилась в кусты. Шура долго шарил в зарослях. Птица выдала себя тем, что затрепыхалась, и он быстро поймал её.
Преследуя птицу, Шура не заметил, как ушел очень далеко. Обратно решил идти не по следам, а напрямик. Дошел до такого места, что идти дальше было нельзя: путь преграждали огромные, поросшие мохом камни, нагроможденные в хаотическом беспорядке. Будто какой-то великан отламывал огромные куски скал и бросал их сюда. В расщелинах росли деревья и папоротники. Шура попробовал обойти это место, но везде видел ту же картину. Тогда он решил идти прямо. Он стал прыгать с камня на камень, но не заметил расщелину, прикрытую мхом, и провалился. От боли потемнело в глазах. Он едва вытащил оцарапанную до крови ногу, вернулся обратно, прыгнул на мох и упал. Острая боль полоснула по сердцу, и перед глазами закружились черные мухи. Он застонал. Стиснув зубы и закрыв глаза, некоторое время лежал на спине. Острая боль прошла, но осталась тупая, ноющая в левой коленке. Осторожно он попробовал встать, но только задел ушибленную ногу, как опять словно полоснуло ножом и он едва не потерял от боли сознание.
«Наверное, сломал ногу. Что теперь делать?» — подумал Шура. Ему стало страшно. Он вспомнил кошмарную ночь, волков. С наступлением ночи его растерзают волки. Лёня останется один и погибнет: куда он без него пойдёт?
Шуру охватило отчаяние. Мозг его упорно искал выход, но выхода не было. Может быть, влезть на дерево? Но это невозможно при такой боли. Может быть, придёт Лёня? Оставалась одна надежда на Лёню. Но солнце катилось на запад со страшной быстротой, а Лёня не приходил. Донимала откуда-то взявшаяся мошкара. Она лезла в нос, в глаза, разъедала за ушами. Шура ждал, терпеливо ждал, с надеждой прислушивался. Иногда он принимался кричать и спять прислушивался. Долбил дятел, назойливо жужжали комары и больше ничего не было слышно. Скоро наступит ночь и тогда… тогда… Шура отлично понимал, что может быть тогда.
