Он заинтересовался. Вначале его внимание привлекли ноги Кэт. Это ей так польстило, что она захотела лечь на пол и предоставить ему возможность осмотреть их полностью, оценив длину. Они смеялись и разговаривали до полдвенадцатого. Вентиляторы разгоняли воздух, который ни на секунду не оставлял волосы Кэт в покое. Потом Джеки начала клевать носом, и Рауль обнял ее.
Пора было уходить, они засобирались вместе. Кэт было решила, что вечер точно должен продолжиться, когда внезапно вмешалась Джеки. Ее большой живот вклинился между ними.
— Заку завтра рано на работу, не так ли, Зак? — спросила Джеки, подталкивая его локтем к выходу.
Зак слегка нахмурился, но, не в силах противостоять женщине с таким удивительным и неоспоримым физическим преимуществом, наконец согласился:
— Ах да, конечно.
Кэт не мог не привлечь такой мужчина, который без лишних разговоров принял сумасшедшие требования Джеки, несмотря на то что всего в метре от него стояла разгоряченная Кэт.
Приехав домой, Кэт приняла душ и натянула ночную рубашку, которая в свое время понравилась нескольким парням. Она была сшита из белого батиста с пуговками в викторианском стиле. Ее маленький медный Будда сидел на обычном месте, ожидая ее. Ей говорили, что надо медитировать полчаса каждый день. Она уже направилась к нему, но каким-то непостижимым образом повернула вместо этого к кровати. Ей нужно было подумать о двух мужчинах и решить, что делать с Лей. Эти мысли роились в ее голове и не давали заснуть.
От матери Рей поехал прямо на Стокс-авеню в Дауни, что в двадцати пяти километрах от нее. Ехал не спеша, не желая привлекать внимания дорожных патрулей. Было почти десять.
Внутреннее напряжение, которое заставило его уехать, взбодрило его и придало новые силы. Как ни странно, он ликовал, потому что знал: то, что он делает, принесет ему облегчение от его страданий и тоски. Пирог, оказавшийся слишком жирным, оставил во рту металлический привкус. Ананас всегда был таким на вкус. Создавалось впечатление, что кто-то посыпал фрукт алюминиевой стружкой. Он никогда не осмеливался отказываться есть то, что приготовила мать: она ведь старалась для него, вкладывая в это столько любви! Ему, например, больше уже не нравились конфеты, но у нее он их ел.
Он и не ждал, что Эсме скажет правду. Временами она бывала упряма как тогда, когда не хотела менять что-либо в своем драгоценном доме. У нее был такой же непостоянный характер, как и у него, и такое же чувство неприкосновенности личной жизни. Но теперь… кассета…
