— Она хотела бросить меня?
— Я не могу ответить на этот вопрос.
Смогла ли Лей после всего этого сохранить хоть какие-то остатки благоразумия? Отказалась ли она от идеи обсуждать со своим любовником их отношения? Рей надеялся на это. Женщина, на которой он женился, которую, как он считал, знал, не предала бы его таким вот образом.
— Когда ты видел ее в последний раз, Мартин?
— В среду. Мы ходили в кино. Она хотела покончить с этой историей. Говорила о том, что любит тебя.
Не выпуская бокала из рук, Мартин оживленно жестикулировал, как будто хотел сказать этим нечто большее. Казалось, он не замечает, что Рей сжал ладони в кулаки, что он весь напряжен.
Это было бешенство — Рей любил это состояние. Ему казалось, что это убийственное тепло, горевшее в нем, размораживает его.
Мартин сказал настойчиво:
— Рей, послушай. Я хочу быть честным, насколько подлец может быть честным в сложившихся обстоятельствах. Это случилось всего несколько раз. Да и то лишь потому, что ей казалось, что ты ею пренебрегаешь. Глупо. На браке это не отразится — ты же знаешь.
Рей вспомнил тот момент, когда понял все. Не тот, когда бросил ей обвинения в этом в лицо, а тот, когда увидел, что происходит.
Лей пришла домой не слишком поздно, около девяти, где-то за неделю до их последней ссоры.
— Пойдем в постель, — обеспокоенно предложил Рей. — Обними меня своими прекрасными руками.
Ее кожа пылала под помятой одеждой. Глаза блестели.
Рей вспомнил этот взгляд — такой бывает после секса. Он сразу все понял и отступил на шаг от нее. Она этого не заметила.
— Хорошо, милый, — ответила она. Ей надо было немного времени. Вытащив из шкафа полотенце, она заспешила в ванную. — Я только смою дневную грязь.
Что ж, после этого он будет считать Мартина Хорнера дневной грязью.
— На браке не отразится, говоришь?
Впервые за вечер Мартин посмотрел прямо в глаза Рею.
— Это было в последний раз. Клянусь.
Значит, они и в кино ходили, а не только в вонючие мотели. Мысль о том, что у нее с ним могла быть подобная близость, ударила его в самое сердце.
— Что Лей говорила?
— Насчет чего?
— О будущем. О нас?
Мартин снова приложился к бокалу.
— Она не любила говорить о тебе, понимаешь? Но в последний раз она плакала. Она сорвалась, сказала, что ты очень изменился в последнее время. Стал холоден с ней. Пугаешь ее. Ты постоянно какой-то злой.
— Ты сраный ублюдок. Ты никудышный друг, неверный муж, плохой отец, вшивый архитекторишка. Мне стоило бы выйти отсюда и никогда не возвращаться.
