— Огненная капсула, — плита была зажжена, и она держала огонек перед собой, глядя на него с уважением. — Кокса — мой друг в лаборатории — придумал их. Полезные в поле, не нужно посыпать все искрами или носить огниво.
Я моргнула, глядя на яркий огонек.
— Что за механизм?
— Бусины серной кислоты и хлорат калия. Когда их раздавишь, они смешиваются и зажигают бумагу.
Я отодвинула стул и взяла металлическую коробочку. Я вытащила капсулу и рассмотрела.
— Без огнива и стали?
— Ага.
— Невероятно.
— Знаю.
— Они хранятся?
— Пару недель.
— Как долго горят?
Огонек в ее щипцах потух, оставив след едкого дыма. Я подняла голову и испугалась, увидев, что наши лица разделяло меньше фута. Я отошла от стола, еще сжимая капсулу в пальцах. Она медленно опустила щипцы.
Прошел миг тишины.
— Ты оставила меня, — тихо сказала я. — Ты сказала: «Оставайся здесь», а потом ушла.
Она вздохнула и стряхнула пепел со щипцов в камин.
— Я не хотела, Джемма. Я не думала, что меня схватят. Они отпустили моих друзей, а я не сделала ничего страшнее, чем они. Если бы я знала, я бы не бросила тебя в доме. Ты же помнишь наш старый дом?
Я покраснела. Мне было сложно отгонять воспоминания в этой кухоньке.
— Конечно, да.
— Как мы строили его вместе, смешивали глину и солому, как лепили на стенах забавные мордашки?
Я вспомнила, как мы месили глину с соломой и строили стены, смотрели, как наш дом рос понемногу. Я помнила, как собирала в реке камешки и выкладывала из них узоры. В том доме не было прямых линий — одни изгибы и скругленные углы. Мама намеренно его сделала таким.
— В природе нет ничего прямого, кроме горизонта, — сказала она, когда мы лепили арку для входной двери. — Никаких ящиков и линий, — мы звали с тех пор наш кривой домик извилистым.
Я любила его всем сердцем.
— Я помню, как замуровала шершня у задней двери, — сказала я.
Она рассмеялась, и этот звук неожиданно вызвал другие воспоминания. Я резко отвела взгляд и сжала платок.
— Мы были счастливы вместе, Джемма, — сказала она, еще улыбаясь. — У нас был сад. Мы растили бобы, собирали желуди. У нас росло авокадо, была коза по имени Ботинки. Я писала статьи для научного журнала и иллюстрировала тексты других биологов. Ты помогала мне смешивать краски.
— Это не все, что ты делала, — сказала я. Я и забыла о козе.
— Нет, — сказала она почти задумчиво. — Не все.
— Ты встречалась в тайне, сговаривалась с сектантами. Я помню, люди приходили к нам в дом ночью, я сидела в углу, а ты думала, что я в кровати.
