Петербургское общество естествоиспытателей решило направить М. Н. Богданова в эти далекие края. Сборы были очень поспешными, так как отряды должны были выступить в поход в начале 1873 г. Два из них начинали поход с низовьев Сырдарьи, из Казалинска. Богданов покинул Петербург в конце февраля. Когда он прибыл в Казалинск, обе колонны были в пути. Не теряя лишнего времени, вместе с проводником и препаратором Богданов отправился догонять ближайшую из колонн — казалинскую. Условия поездки были тяжелы. Уже начало путешествия вдоль берега Арала сулило немало затруднений. Налетавшая метель не раз застигала путников в открытой степи. За Сырдарьей стало теплее, но и тут природа еще не проснулась от зимней спячки. Когда Богданов через десять дней прибыл на Иркибай, казалинский отряд был еще там. Его задержали дожди. Только 28 марта на рассвете выступили в дальнейший путь.
Вместе с отрядом, ведя неустанные наблюдения Богданов прошел вдоль левого берега Амударьи вверх по течению и добрался до Хивы.
По дороге от Иркибая на Хиву приходилось делать утомительные переходы через песчаные барханы, глинистые такыры и горные отроги, по многу часов не покидая седла, а экскурсии для сбора коллекций совершать во время коротких остановок. В конце апреля холод сменился изнуряющей жарой и песчаными бурями. На пути не было населенных пунктов. Только пески. Модест Николаевич писал в путевом дневнике: «Надежда на близость Амударьи уступила место невеселому сомнению... Отряд потерял около тысячи четырехсот верблюдов... Ни капли воды... А если до реки сто или больше верст? Тогда увидит ли кто-нибудь из этих пяти тысяч человек желанную Амударью? Здравый смысл отрицал возможность такого факта, и перед нами встала роковая дилемма: быть или не быть?» (I, 160, стр. 420—421).
Богданов находился в авангарде отряда, так как важно было наблюдать животных в степи, еще не потревоженной людьми. Но удаляться от колонны было опасно. В пустыне Кызылкум действовала банда Садыка, наемника хивинского хана. 29 мая авангард отряда подвергся нападению. В этой стычке пришлось принять участие и Богданову. Он участвовал и в других столкновениях с противником и за храбрость был награжден орденом.
6 мая, после очередной схватки в районе Адам-Крылгана, к русским перебежал иранец, находившийся в рабстве в Хиве. Он сообщил, что до Амударьи осталось около 60 верст. В тот же день вечером воротился киргиз, посланный на разведку. Он привез ветку свежего камыша с берега реки. «Эта ветка была нам так же дорога, — записал в дневнике Богданов, — как Ною масличная ветвь, принесенная голубем, но не суша нам нужна была, а вода, вода и вода; камыш в данном случае был символом ее» (I, 160, стр. 426—427).
