Где были мои мозги? Почему я не хотела с Еваниэль обсудить свои возникшие проблемы? Что за крокодилье упрямство на меня накатило? Неужели, и правда, половое созревание и гормональная буря его сопровождающая, заглушают здравый смысл?
Еваниэль взяла меня за руку, ласково поглаживая большим пальцем моё запястье, кажется, влила в меня немного Силы и поторопила:
— Ну, рассказывай.
И как будто плотину прорвало. Я, то морщась от недовольства собой, то плача от жалости к себе, то сжимая кулаки от злости на Лазарэля, подробно рассказала ей всё о том, как протекала моя семейная жизнь. Как я одновременно любила и ненавидела, притворялась внешне послушной, при этом, временами, сгорая от бешенства внутри. И к чему всё это, в итоге, привело.
Закончив свой рассказ, я внутренне сжалась, ожидая заслуженного упрёка, что меня об этом предупреждали и пытались удержать от неверного, необдуманного, поспешного шага.
Но, как всегда, Еваниэль поступила неожиданно. Удивлённо вскинув брови, она спросила:
— А почему ты выбрала такой печально нелепый выход из положения? Логичнее было бы порадоваться, что ты получила важный и полезный жизненный урок. Осмыслила свои ошибки и в будущем их уже не совершишь, тем самым построив свою дальнейшую жизнь более правильно и гармонично. Ты такая красивая, умная, смелая, а теперь ещё и более опытная, у тебя всё впереди, и всё в твоих руках.
— Эх, Еваниэль, это ты красивая, умная, смелая. А я, может быть и красивая, может быть и смелая, но не умная, — горько возразила я, вытирая ладонями слезы. — Тебе, вообще, не повезло с дочерьми. Каждая из нас с дефектом. Вот и Алинаэль — и красивая, и умная, но не смелая.
Еваниэль в ответ весело засмеялась:
— Не могу с тобой согласиться. Дочери у меня самые лучшие, каких только можно пожелать. Просто, вы ещё не выросли, и пока, временами, просматривается не ум, а начитанность, как у Алинаэли, не смелость, а авантюризм, как у тебя. Но я уверена, у вас всё впереди. Каждая из вас будет достойнейшей из достойных. Поверь мне, ты ещё встретишь своего мужчину, настоящую любовь, и будешь счастлива. А сейчас, собирай-ка свои вещи, и пойдём домой. Эдмунизэль нас уже, наверное, заждался у порога.
— Я не могу… мне стыдно. Что обо мне подумают и будут говорить окружающие? И по-поводу моего скоротечного замужества, и по-поводу траурного флага на крыше? Я приобрету славу демонстративной, истеричной дуры.
— Об этом можешь не беспокоиться, Эдмунизэль снял твой флаг через пять минут после того, как ты его вывесила. Так что, никто его не видел.
