Гарстенг заморгал глазами. Он не очень-то верил в радушное гостеприимство графа и ерзал на стуле, не зная, как быть.
— Пожалуй, достаточно будет подать вина только на почетный стол, — рискнул он возразить.
— Чёрта с два! — загремел Уэлтон. — Янки этот не слепой, надеюсь? Так он увидит, что за другими столами вина нет, что нас здесь считают какими-то низшими существами, и в его американской душонке возмутятся все демократические инстинкты. Он увидит, что здесь еще сохранились феодальные порядки. Увидит, что в нашей организации процветает снобизм, против которого неуклонно боролись отцы Америки…
— Да, да, да, — перебил его Гарстенг. — Я вас понял, Уэлтон. Хорошо, будем пить вино.
— Дело! А так как вы будете заняты, я могу, если хотите, сам потолковать насчет этого с миссис Роуз.
— Ладно, ладно, поговорите с миссис Роуз, время не терпит. Что еще?
— Что еще? Ну… Я полагаю, в конце обеда будет подходящая атмосфера для тостов. Мистер Кюхентиш[19]…
— Купферштехер!
— Мистер Купферштехер, конечно, пожелает обратиться к нам с речью. Он, наверно, уже сейчас обдумывает ее в автомобиле. А вам надо будет выступить с приветственным словом. Он этого ждет от вас: не забудьте, что американцы — рабы условностей. Ну, и нам придется провозгласить тосты. Да, да, надо сделать все, чтобы обед вышел торжественный, вроде банкетов Королевской академии.
— О нет, это невозможно! — в ужасе воскликнул Гарстенг. — Всему есть предел.
— Ну, скажем, — вроде банкета у лорд-мэра… После обеда вы можете увести Курпфушера[20]…
— Купферштехера! Запомните его фамилию и произносите правильно. Американцы обидчивы. Пожалуйста, если кто забудет его фамилию, — не импровизируйте.
— Как она пишется? — спросил Тревельян.
Гарстенг повторил фамилию по буквам.
— Знаете что, — сказал Кэдби, — как только он явится, вы узнайте точно, как он сам произносит ее, и потом, когда будете нас знакомить, скажите фамилию внятно и четко. Мы же не знаем, как ее произносить — на американский лад или на немецкий.
— Ага, знаю! — закричал вдруг Фикенвирт, вскочив с места (до этого он что-то записывал на карточку). — Купферштехер. Да, да, это очень интересно! По-немецки это означает «гравер на меди». Фамилия из категории «обозначающих профессию». Я расспрошу герра Купферштехера о его предках.
— И не думайте, Фриц! — решительно возразил Уэлтон. — Он, наверно, американец на двести процентов и не желает, чтобы ему напоминали…
Фикенвирт надулся, как ребенок, у которого отняли плюшевого мишку.
