– Иван, дело в том, что… – Не успев начать, Стас остановился, собраться с мыслями. – Ваша сестра подозревается в совершении преступления.
– И что? – Раздраженно вскинув брови, спросил он.
– Она убила человека, вас это не интересует?
– Марина всегда была чудачкой, я ничем не удивлюсь. Какое отношение к этому имею я?
– Какое отношение… – Почесав подбородок, спросил Стас.
– Может быть, потому что ты ее насиловал? – Внезапно произнесла я.
– Что? Это тупые догадки. – Смеясь, ответил Иван.
– Догадки?
– И не более! Я никогда бы этого не сделал.
– Ну, если смотреть на то, как вы говорите о своей сестре, я ничему не удивлюсь! – Снова вспылив, сказала я.
Его возмущение в какой-то степени выглядело неподдельным.
– Вы так и не ответили на вопрос.
– А что тут ответить? Чушь собачья! – Разъяренно крикнул он, сам того не ожидая.
– Странно, нам это таковым не кажется… – Задумчиво сказал Стас.
– Насколько я знаю, братская любовь наказанию не подлежит. Или вы переписали закон?
– Нет, что вы. Мы ничего не переписывали.
«Ужасно, просто кошмар!» – эти слова не донестись до слуха присутствующих, однако подразумевались, если судить по интонации. А вот в улыбке читалось нечто совершенно другое. Теперь это именуется деградацией.
– Слушайте, вы можете сколько угодно отрицать тот факт, что насиловали свою сестру, но лишь потратите тем самым кучу времени. – Спокойно констатировал Стас.
Иван раздраженно смотрел на часы и продолжал отмалчиваться.
– Я никогда не насиловал свою сестру!
Затем, прервав самого себя на полуслове, он обратился уже ко всем присутствующим:
– Зачем мне это? Вы ужасно злобные.
– Ну, я не знаю, зачем вы ее насиловали. Поэтому интересуюсь. – Вставила я.
– Дело в том, что у нас есть несколько дневников Марины, простите, вашей сестры.
– И? Перестаньте ходить вокруг да около! – Недовольно сказал Иван.
– В своих дневниках она кое-что рассказала. Я не слишком сложно излагаю?
– Нет, всё понятно. – Стиснув зубы, ответил он.
– Хочу уточнить…
После этого Стас обернулся к Олегу, чтобы взять копию несколько записей из дневника.
– Иными словами, здесь говорится о том, что вы приходили и делали ей больно. Часто.
– Не хочу вас разочаровывать, но ваша формулировка все же недостаточно полна.
– Когда это началось?
Молчание.
– Как часто вы ее насиловали?
– Вы, что, считаете меня маньяком, а мою сестру легкодоступной девицей?
Внезапно на его губах появилась легкая улыбка.
В своих дневниковых записях, разбросанных по блокнотам, Марина никогда не указывала дат. Сами записи были туманными. Марина словно боялась слов, даже наедине с собой, и не осмеливалась вверить их бумаге. А может быть, каких-то слов она просто не знала. Одна из записей выглядела так:
