Через некоторое время на веранде дома появился свет и открылась дверь. Хозяин — мужчина — что-то сказал собаке, и она перестала лаять. Калитка открылась и все зашли в дом. Да, нет, я немножко ошибся. Мне вначале показалось, что все четверо зашли во двор. Когда калитка закрылась, при свете, падающем из окна дома, появилась тень. Я пригляделся и заметил, что женщина, которая была с Полиной, пошла дальше.
Я постоял несколько минут и направился назад на вокзал. Вот таким путём я узнал, где живёт Полина Иванова. Теперь нужно установить, кто эти «кавалеры Полины» и кто хозяин дома.
* * *
Через день, как я побывал в Грушевске, в отдел приехали Макаров, Есауленко и Кикош. Увидев их, я сразу же пригласил к себе.
— Ну, что скажете мои помощники? Что нового? Какие новости?
Макаров, как старший, открыл папку свою. Порылся в бумагах и достал паспорт. Ничего не говоря, положил мне на стол, и только тогда послышался его голос:
— Паспорт Хариянова. Его нам отдала его сожительница. По её словам, Хариянов сидел в тюрьме. Сидел за кражу из магазина. Освободился из тюрьмы месяца три тому назад. После освобождения связался с пьянчушками. Пьёт. Не работает. На какие деньги пьёт, она не знает. Он и дома-то, как освободился, бывал не более десяти-пятнадцати дней. А последний месяц, можно сказать, вообще не появлялся. По сведениям, как нам удалось установить, на данный момент, его в Зверево нет. Скрылся. «Это и понятно!» — отметил про себя я.
Пока Макаров рассказывал, я открыл паспорт. «Вот те на!» — чуть не вскрикнул вслух, увидев фотографию. С паспорта на меня смотрел мужчина с рыжими волосами, встречавший Полину на перроне вокзала Грушевская. «Значит, фамилия этого мужчины Хариянов!» — подумал я, глядя на фотографию.
… Пришлось изрядно потрудиться, — услышал я сквозь туман голос Макарова, — пока узнали о нём…
— О ком это ты, Иван Григорьевич? — невпопад задал я вопрос Макарову, так как не слушал совсем его. Меня сейчас больше интересовали «кавалеры» Полины и сам хозяин дома.
— Как о ком? — недоумённо воскликнул Макаров, вытаращив на меня свои недовольные глаза. — Ты что, Рудольф Васильевич, меня совсем не слушаешь? Я, в течение получаса рассказываю, как мы с Есауленко ездили в колонию, где отбывал наказание Хариянов. Потеряли целых полтора суток, чтобы хоть что-то узнать о Хариянове… «Если этот рыжий кавалер Полины Хариянов, — снова у меня в голове полезли мысли, — то, ясное дело, что его кличка Хорь. Так называл его Иван Жавриков. Если этот Хариянов — Хорь, то второй кавалер Полины, высокий с черными волосами, должен быть никто не иной, как Капоня или Капоша. Так называл его по кличке Иван же Жавриков. Хорь и Капоня ходили продавать пуховый платок. Вот ещё один факт! Значит, что? Рыбак Иван Трифонович тоже говорил, что из трёх пассажиров, одного называли по кличке Капоша. Это уже тоже установленный факт! Но, не совсем. Остаётся третий?..»
