Книга Извращений | страница 97
Находясь на грани восприятия миров – ты закроешь глаза – и провалишься в сон. После этого – обычный мир исчезнет. Дальше – лежит граница реальности, которую можно только почувствовать, но до которой – так сложно дотронуться.
Под утро: ты будешь ещё в полудрёме; ты напишешь: «Человек живёт на краю известного; катается на аттракционах, пьёт молоко и сопротивляется людскому варварству, с нетерпением дожидаясь конца света». Это – будет всё, что ты сможешь вспомнить о жизни, которую ты проживёшь той ночью. Ты решишь каждое утро записывать то, что тебе приснилось, чтобы никогда не забывать о своих путешествиях в иные измерения.
Раздастся звонок. Твоя новая любовь проснётся и нервно спросит, кого к вам занесло так рано.
Тебе придётся идти через всю квартиру, преодолевая самые немыслимые препятствия только ради того, чтобы открыть дверь – и никого за ней не обнаружить. Ещё несколько секунд ты будешь вглядываться в свистящую пустоту коридора; затем – когда ты решишь уже закрыть дверь, ты услышишь:
– Кхм… я здесь!
Ты посмотришь вниз и обнаружишь Бернара, который, не спрашивая твоего разрешения, пройдёт в дом и станет требовать молока, критически рассматривая всё вокруг, вынося каждой пылинке на стене смертный приговор. Успокаивая негодующую девушку, ты принесёшь боссу мафии молоко и попросишь сожительницу одеться, и какое-то время не показываться.
– Извините, импресарио, что так рано, – начнёт Бернар, устраиваясь поудобнее на высоком стуле, – мне просто кажется, что вам будет легче работать в своей мастерской; однако, я не хотел бы подвергать ваш дом лишнему риску, с которым связано моё присутствие здесь. Поэтому, я сделал так, чтобы о моём визите к вам сегодня знали только четыре человека во всём мире, помимо меня: вы, ваша девушка и два самых верных мне человека, которым я с лёгкостью в сердце смог бы доверить свою жизнь; что я и делаю. Ума – как у блохи; зато верности – больше, чем у лучше собаки… Можете начинать.
Он встанет со стула и положит стакан с молоком на пол; затем – вернётся обратно и примет сложную на для описания позу. Ты возьмёшь в руки кисти и краски; подойдёшь к холсту и начинаешь, возможно, самую трудную и напряжённую работу, которую тебе когда-либо придётся исполнять. Бернар будет обладать редким даром долгое время сохранять неподвижность; разговаривать, подымая, при этом – только верхнюю губу. Чем больше ты будешь слушать его разговоры и смотреть на него – тем больше ты станешь понимать его и уважать; в какое-то время, ты поймёшь, что такое настоящая мафия. Тебе станет жаль их; но ты начнёшь по-настоящему уважать этих людей.