Тёмный бар под землёй. Свет в нём – будет исходить только от кислотных прожекторов. Здесь не будет женщин моложе двадцати семи; а среди мужчин: только ты выпьешь меньше четырёх двухсот граммов виски. Бар, в котором ты ни разу до этого не побываешь. Впрочем, чтобы посетить все заведения, имеющие столики, в этом городе, наведываясь по три бара за день – придётся потратить десять лет; а к тому времени – откроется ещё больше новых.
Блез будет заливаться пьяным смехом, не выпуская из рук ягодицы какой-то девчонки, стакана рома и сигары изо рта; таких людей – Земля создаёт только раз; и только для того, чтобы уничтожить последние искры морали. Он закидает тебя обещаниями, сделать из «лучшего в мире революционного художника» главного цензора новой страны, которая восстанет из пепла старого мира.
Ты – почти ничего не скажешь. Почти весь вечер: ты – будешь молчать. В голове у тебя пронесётся мысль: я – всего лишь рисовал то, что видел; и что хотел увидеть на месте гор мусора. Тебя унесёт в неведомые дали музыка джазовой группы молодых японцев со страны чудес, под именем Хонсю – они будут играть в старом стиле, но от этого – не менее волшебно. Джаз – не музыка толстых; это – музыка дыма и усталого, чистого сознания.
Он охмелит твою душу без алкоголя. Блез – подавится собственным смехом. Джаз – был повсюду. Кто-то в тёмном углу – уже вовсю предастся извращениям. Ты – будешь внутри этого мира; и мир – будет внутри тебя.
Извращения. Чем можно оправдать человеческий поступок? – подумаешь ты. Эти вопросом задавался не один философ; но ответ на него – найдёшь ты: под дымкой джаза, в праздничном смокинге и с пьяной красоткой под рукой. Ответ на него был столь прост, что ты невольно засмеёшься от счастья и мыслей, что хоть этот мир и невозможно спасти, место для радости – в нём всё ещё будет. Ответ на него – был таков: ничем. Ничем – кроме искусства; кроме красоты. И становится ясно то, что путь к красоте и цивилизации – лежит через море извращений, настолько человеческих, что только пулей можно будет избавиться от них.
И что делать дальше? Жить. Ведь жизнь – не настолько плоха, как о ней говорят. В ней: есть место всему. Так выпьем же вина, товарищи, за культурный террор Революции!
Слышен звон. Второй. Ты сделаешь глоток и попросишь прощения – тебе будет нужно отлучиться по делам первой важности. Уединившись, ты выплеснешь всё содержимое твоего желудка в самый важный предмет на этой Земле. Когда ты почувствуешь, что твой живот – пуст – ты ляжешь на пол, тяжело вздыхая от облегчения. Ты услышишь музыку – прекрасное пение, под которое – создавался этот мир. Ты засмеёшься в одиночестве, потому что ты будешь знать: это пение – услышит лишь тот, у кого благородное, чистое сердце; тот, у кого совесть – не чиста – и на душе лежит камень – услышит: лишь смыв воды в бардачке унитаза.
