– Да, с самого детства – они же не только в одном доме, а даже в одном подъезде и на одной лестничной площадке жили. А еще с Лариской она тогда дружила, та в соседнем подъезде жила. Бабушка Люси, правда, только Ларису привечала, она даже попросила, чтобы Машку от Люси отсадили, а вместо нее Ларису посадили. Она внучку старалась от Машки с Сашкой подальше держать – у них семья неблагополучная была.
– Даже так? – сделала вид, что удивилась, я, а на самом деле поняла, почему Большакова не хотела, чтобы ее дочь общалась со вступившимся за нее Сашкой, а это мог быть только он.
– У них родители заводские рабочие были, а время-то было трудное: зарплату задерживали, а потом и вовсе платить перестали. Завод обанкротился, все оказались на улице. Мать у них из сил выбивалась, чтобы хоть что-то заработать, а вот отец запил, да еще и бить их стал. Потом, уже позже, после того, как его в драке возле пивного ларька убили, им, казалось бы, должно было легче стать, да не стало – мать с горя запила. В общем, у них очень тяжелая жизнь была.
– А почему Люся из вашей школы в середине учебного года ушла? Мне сказали, что это из-за того, что ее родители развелись и мать с ней в другой район переехала.
– Это была очень мерзкая история, – покривившись, ответила Марина. – Родители Люси тогда уже в новую квартиру переехали, совсем недалеко, в соседнем квартале, но бабушка продолжала ее приводить и забирать, хотя мы уже в четвертом классе были. А тут вдруг Люся одна пришла, да такая, что не узнать: забитая какая-то, испуганная и заикается, причем сильно. Ну, смеяться над ней никто и не подумал: во-первых, ее в классе любили, во-вторых, у Машки ведь не застрянет за нее мигом кому угодно в лоб дать, а Сашка еще и добавит. Машка вокруг Люси суетится, расспрашивает, кто обидел, а та молчит. И тут Лариска приходит. И с торжествующим видом громко так заявляет Люсе: «Мне мама запретила с тобой дружить! Потому что твоя мама наблудила тебя на рынке с каким-то алкашом и мужу подсунула! Ты можешь быть ненормальная или заразная какая-нибудь!» Люся вскочила, хотела что-то сказать, да не получается, только звуки отрывистые раздаются, и все. Разрыдалась она и из класса выскочила. Только торжество Ларискино всего пару секунд продолжалось. Машка на нее прямо с места бросилась, на пол свалила и начала по лицу бить, да не ладонью, а кулаками. Лариса орет в голос, кровью заливается, а Машка бьет и бьет. И ругается при этом таким отборным матом, что, как потом наш физрук удивлялся, даже он такого никогда не слышал. Мы все визжим от страха, учительница наша Анна Евсеевна прибежала, попыталась оторвать Машку от Ларисы, да куда там! Тогда она в коридор выбежала, а там физрук оказался. Так он, здоровый мужчина, еле-еле Машку от Лариски оторвал. Ларису повели в медпункт, а Машка ей вслед кричит: «И на глаза мне не попадайся, а то еще добавлю! И Сашка тоже!» Машку, конечно, к директору отвели, так мне потом бабушка рассказала…
