– Понимаю, – покивала Зоя Филипповна. – Но, увы, ничем не помогу. Не было у нее здесь ни друзей, ни подруг.
– Может быть, ее дразнили из-за того, что она заикалась, вот отношения и не сложились? – подсказала я.
– Заикалась? – удивилась она. – Люся никогда не заикалась. А насчет того, чтобы дразнить, так я бы это мигом пресекла самым решительным образом. Люся общалась со всеми ровно, конфликтов не было, но и близких отношений – тоже. Да и некогда ей было – она же параллельно в музыкальной школе училась и дополнительно языками с репетиторами занималась. И у нас в лицее загруженность большая. К тому же молодежь сейчас предпочитает виртуальное общение реальному, уткнутся носом в свои гаджеты, и не дозовешься. Так что если у нее друзья и были, то не из наших.
– Жаль! – искренне вздохнула я. – А вы не помните, случайно, из какой школы к вам Люся пришла?
– Да вы что? Столько времени прошло! – воскликнула Семенова. – Это была какая-то совсем заурядная школа, – с некоторым пренебрежением сказала она. – Не здесь, не в центре. Я еще удивилась, что она там проучилась только полгода, а к нам в пятый класс пришла. Вертится что-то в голове. Вспомнила! – радостно воскликнула она. – Двенадцатая! Мы же до преобразования в лицей одиннадцатой были. Но я не думаю, что за полгода Люся могла обзавестись там близкими друзьями.
– И все-таки попробую, – вздохнула я и, попрощавшись с Семеновой, пошла к машине, а мне вслед раздалось:
– Пожалуйста, не забудьте поговорить с Люсей о ее выступлении в нашем лицее.
«Итак, двенадцатая школа. Да уж, престижной ее ни раньше, ни сейчас назвать нельзя. Что же Люся там полгода делала? Что там Полянская говорила? Что Люсе пришлось школу сменить, потому что Ольга, разведясь с мужем, снимала квартиру. Но хоть какая-то машина у нее должна была после развода остаться, не могло ее не быть при такой работе. Значит, ей несложно было отвозить дочь в школу. Тогда зачем же школу менять? Могла бы и помучиться полгода. Да-а-а! Вряд ли сейчас Люсю там кто-нибудь помнит. Ей было десять лет, значит… Предположим, в первом ей исполнилось восемь, во втором – девять, получается третий класс. Нет! Ничего не получается – в лицей-то она пришла в пятый. Хотя… Если она пошла в школу в шесть лет, то тогда десять лет ей исполнилось в четвертом классе. Проучилась она полгода, то есть третью и четвертую четверти, а потом перешла в лицей. Как можно о ней напомнить? Ну, во-первых, она заикалась, а во-вторых, скорее всего, пришла она туда Назаровой, а вот в лицей перевелась как Большакова, да еще и отчество у нее сменилось, так что могут и вспомнить». Путем нехитрых вычислений я определила год, когда это произошло, и уже в полной боевой готовности подъехала к школе.
