Господин Давид Сенмут, архитектор
В тот же самый день разведенная жена молодого архитектора Давида Сенмута почувствовала себя особенно одинокой. Она сразу поняла, что нужно делать. Прежде всего она взглянула на реки. В тот день облакам никак не удавалось навести мосты над водой. Они ползли, извиваясь, вдоль правого берега Дуная против его течения и загораживали дорогу ветрам у самого устья Савы. Бывшая мадам Сенмут дрожащими пальцами лихорадочно раскрыла маленькую коробочку в позолоченной обертке. В коробочке лежало нечто волшебное, вещь, назначение которой она не сразу смогла угадать, заметив в магазине хрусталя, где она ее купила. Это была очаровательная стеклянная улитка, заполненная розовой пыльцой и запечатанная розовым воском, из которого торчал фитилек. Что-то вроде декоративной свечи. Прекрасный подарок бывшему мужу. Сначала она хотела сразу нацарапать на скорлупе улитки что-то вроде дарственной надписи, но потом передумала. Она не доверяла языку.
Она знала, что язык – всего лишь карта человеческих мыслей, чувств и памяти. И как все карты, подумала она, язык – всего лишь в сто тысяч раз уменьшенное изображение того, что он пытается передать. Суженная в сотни тысяч раз картинка человеческих чувств, мыслей и воспоминаний. На этой карте моря не соленые, реки не движутся. Горы – плоские, а снег на них вовсе не холодный. Вместо смерчей и ураганов – нарисованная, крошечная роза ветров…
Итак, вместо того чтобы сделать надпись, недавняя госпожа Сенмут осторожно вытащила восковую пробочку, вытрясла в раковину розовую пыльцу из стеклянного тельца улитки, а на место розовой всыпала черную смертоносную пыльцу из склянки, на которой было написано: «Сильное взрывчатое вещество. Легко воспламеняется!» Затем она снова аккуратно запечатала стеклянную улитку восковой пробочкой с фитильком посредине. Водворив улитку обратно в коробочку, бывшая госпожа Сенмут завернула свой подарок в ту же золоченую бумагу и завязала ленточкой.
«Уж перед этим Давид точно не устоит», – пробормотала она, ставя коробочку с бантиком на чертежный стол, до недавнего времени принадлежавший ее мужу. И вышла из квартиры.
Досточтимый господин Давид Сенмут уже не жил в этой квартире. После развода ему пришлось поискать себе другое пристанище, но пара ключей от прежней квартиры, где теперь жила его бывшая жена, у него еще сохранилась. Ему разрешалось приходить в любое время, но в отсутствие бывшей мадам Сен-мут. Он мог смотреть телевизор, ему позволялось выпить рюмочку-другую, но он не имел права ничего брать. Таков был уговор. В противном случае, – а бывшая жена архитектора хорошо знала, почему поступает именно так, – она обещала тут же сменить замок и известить полицию о пропаже.
