Я наблюдал, как пытались обработать Адашева, Курбского и Сильвестра. Я видел, как они не соглашались, но в разговорах участвовали.
Ходили слухи, что Старицкие вербуют наемников по Москве за большие деньги на случай (не дай Бог!) смерти Иоанновой.
Кто меньше всего участвовал во всех этих разговорах, так это Анастасия. У нее было только две заботы: муж и сын, Иоанн и Димитрий. Она металась между ними и ничего другого не замечала вокруг.
Так шли дни. Я все больше убеждался, что Ивана пытаются отравить, и всеми силами препятствовал развитию событий. Один бы я ничего не смог изменить, слишком могущественные силы были задействованы в этом деле. Пришлось рассказать о моих подозрениях Алексею Адашеву и князю Андрею. Вот, когда я оценил их блестящие организаторские способности. В один день была сменена вся охрана до последнего человека. Весь штат поваров и поставщиков царского двора явился новый — их проверенные люди. Старицким был запрещен доступ к постели Иоанна: и тетке царя Ефросинье, и двоюродному брату Владимиру.
Я начал очистительную терапию. Делал заволоки, пускал кровь, чистил желудок. Однако результата не было. Скорее всего, яд был пролонгированного действия.
* * *
Во всех этих передрягах я, Анатолий Завалишин, в роли Алоиза Фрязина совсем забыл о конечной цели своего путешествия, а она, ведь, состояла в поисках следов Лехи Васильева, и в выяснении причин его сердечного припадка. И то сказать, в том суровом времени все могло случиться. Мог стражник пикой заколоть, или горящее бревно на голову свалиться при пожаре, а то и наемный убийца с кинжалом нагрянет, либо чародей со склянкой яда. Я начинал осознавать, что виртуальность времени ничего не меняла: смерть придет там понарошку, а умрешь ты здесь взаправду. От этого не легче. Игра требовала проверки на безопасность. Я начал понимать, почему так волнуется Матвей: виртуальное время способно было проникать в реальность.
Однажды, улучив спокойную минутку, я отправился в свою каморку под лестницей во дворце, где была устроена моя постель, а на дубовом длинном столе размещались колбы, реторты и горелка, чтобы варить лекарства. Бомелус в хорошую минуту подарил мне тяжелую книгу в кожаном переплете с чистыми страницами, куда я решил записывать свои рецепты, рекомендации и заметки. Больше половины листов было уже заполнено.
В этот раз я принялся листать фолиант в поисках состава тинктуры для питья при высокой температуре. И вдруг я нашел!
