Нас со всех сторон формируют потоки внешней информации, создавая видимость действительности, которой на самом деле не существует вовсе. Чтобы выразиться точнее, внешняя и внутренняя информация, воспринимаемая организмом — это и есть наше Бытие, наше время. А больше ничего и нет. Да и быть не может. Остальное — непознаваемый мир, значит, мир, который не существует.
Илья Пригожин говорил: «Направление времени — наиболее фундаментальное свойство Вселенной. Вселенная действует как единое целое, и она развивается. По моему мнению, гравитация удерживает Вселенную от равновесия, однако не знаем как».
А Эрнест Резерфорд сказал однажды: «Есть три стадии научной истины: первая — „это абсурд“, вторая — „в этом, что-то есть“, третья — „это общеизвестно“».
В настоящем теория направленного времени находится на второй стадии.
Илья Пригожин не сумел или не успел вывести математическую формулу этой новой модели, которая должна объединить два мира: живой и неживой. Тогда это будет «формула всего на свете». Мечта человечества осуществится. Мы станем всемогущими, как Боги, мы откроем тайну познания добра и зла, мы научимся управлять временем.
Может быть, это случится в XXI веке…
Глава IV
>Направленная амнезия или о пользе и вреде забывания.
Проникнуть в институт скорой помощи имени Склифосовского и навестить Леху Васильева оказалось нелегко по двум существенным причинам. Во-первых, там был жесткий карантин из-за эпидемии гриппа: весь персонал ходил в голубых намордниках. Во-вторых, Леха д′Артаньян до сих пор находился в реанимации, хоть, так нам было сказано в регистратуре, пришел в сознание, а в реанимацию, как известно, посетителей не пускают, даже если карантина нет.
Первое препятствие мы с Матвеем преодолели достаточно просто. Я показал охраннику мой красный пропуск в твердой обложке из организации «Медтехника», где я монтирую рентгеновскую аппаратуру по вторникам, и сказал:
— К директору! Мы к профессору Ермолову Александру Сергеевичу, к вашему директору.
Охранник молча вернул мне удостоверение в красной обложке и кивнул.
— Этот со мной, — показал я на Матвея. Матвей дернулся, но ничего не сказал.
Мы прошли через турникет.
Второе препятствие преодолеть было сложнее. Пришлось сходить в отделение лучевой диагностики и попросить у знакомого рентгенолога два белых халата и две марлевые повязки на носы. Экипировавшись подобным образом, мы оказались неотличимыми от местного персонала. Так в телевизионных сериалах всегда поступают наемные убийцы, когда им нужно устранить опасного свидетеля. Дабавив сюда долю наглости и две доли решительности, мы проникли в палату интенсивной терапии, где лежал Леха.
