Под утро проводница прошла по вагону, предупреждая о приближении границы. В купе никого не было, лишь свертки мерцали гранями, умножая солнечные блики. «Интересно, таможенники заставят их распаковывать?», — улыбнулся Стас. Продолжая дремать, он показывал документы представителям российского, затем эстонского государства, проснулся окончательно уже перед Таллинном. На столике купе стояла бутылка коньяка, на полу игрушки — и никаких других следов Бизона.
— Простите, а где мой сосед — не знаете? — спросил Стас у проводницы.
— Вышел на своей станции. Просил передать, что коньяк для вас.
На перроне в Таллине было мало встречающих, утро показалось ему тихим и добрым. Стас пешком дошел до гостиницы, все вокруг было знакомо. Он принял душ и решил прилечь.
2.
Лариса постаралась уложить волосы — у нее, как всегда, не хватило на это терпения. Утро пятницы часто бывает веселее, чем утро среды, потому что выходные близко. Но эта пятница для Ларисы была тяжела. Когда завтрак был готов, на кухню вышел сын Томас, а дочь Маруся заняла ванную, по обыкновению надолго.
— Твой отец появится за завтраком, как ты думаешь? — спросила Лариса у сына.
Томас промолчал.
— В нашей семье можно задать вопрос — и тебе не ответят неделю, — пожаловалась Лариса не вполне проснувшемуся пекинесу Вилли. Пекинес осмотрелся, сообразил, что ждать прогулки еще долго, и вспрыгнул на мягкую табуретку посреди кухни — досыпать, свернувшись калачиком.
Ларисино раздражение требовало диалога.
— Томас, я скажу удивительную для тебя вещь — всякое терпение может иссякнуть! Знаешь, какой у нас долг за квартиру?
Сын продолжал есть. Обычно Ларисе импонировала способность Томаса сохранять невозмутимость, но эта же черта могла довести обычную беседу до скандала.
— Думаю, папа спит, — наконец произнес Томас и налил себе кофе.
— Торопиться ему, как всегда, некуда. Но мне иногда хочется послушать его предложения по поводу наших проблем. Я права?
Томас молча пожал плечами.
— Двадцать лет все решаю одна! И кто, кто пойдет гулять с собакой?
— Мам, если тебе в ванную — я выхожу, — крикнула Маруся, приоткрыв дверь. Пекинес зевнул и уставился на Ларису, пытался понять, чем она недовольна.
Лариса прошла в комнату мужа. Мартин сидел у окна и сосредоточенно полировал деталь яхты. Его отрешенное лицо со сползшими к переносице очками, выражение нежности и старательности — еще больше разозлили Ларису.
— Так ты даже не спишь. Хоть бы с собакой вышел.
