Мы с дедом не великие художники. Таланта к этому делу у нас нет. Заниматься рисованием с детства ни ему, ни мне не довелось. Правда, в семнадцатом году, когда дед работал на станции Витебск кочегаром, он нарисовал плакат, призывающий свергнуть царский режим. Но критики — местный пристав и судебные исполнители — посадили его за это в тюрьму.
Мы не преувеличиваем своих достоинств и можем сказать каждому: да, мы — ремесленники, но хранить в себе тайное пристрастие к живописи не хотим — пусть его видят люди.
Нас заставляет браться за кисть лес.
Лес начинается прямо от завалинки нашего дома совсем юной сосной. Эта сосна стоит у нашего крыльца больше пятидесяти лет. Сейчас трудно сказать, что привело ее сюда. Во всяком случае, место для себя она нашла отличное. Когда с Финского залива приходит ветер, она долго шумит и мирно покачивает ветками.
Метрах в двадцати, сразу за изгородью, растут сосны вековые. Вначале они стоят редко, на светлой поляне, где в июльский полдень разгуливают жаркие сквозняки.
Чуть поодаль заросли малины, а еще дальше у сырого оврага, ива-бредуница, черемуха, колючие непролазные кусты можжевельника.
Здесь рядом с лосиной тропой и моя. По ней я хожу в обход.
Обход у меня невелик, но каждый день мне надо пройти не меньше двадцати километров. И не просто шататься праздным гулякой, засунув руки в карманы, а слушать чутким ухом и смотреть добрым глазом.
За ремнем на одном боку у меня топор, на другом (если мне приходится работать целый день) болтается закопченный чайник.
До обеда играешь топором, острым и звонким, чистишь заросшую быстрым молодняком просеку.
Просвеченные солнцем зеленые листья прикасаются к твоим рукам, к лицу, и это прикосновение как ласка. А потом пьешь чай; он отдает дымом и болотной прелью.
Если человек каждый день проходит по лесу двадцать километров, он кое-что видит.
Он сможет различить запах весенней поросли и осеннего листопада. Он может по ветру, залетевшему в форточку, узнать, что в лесу появился первый подснежник. Приходите к моему деду, и он вас отведет на то место, где глянул в мир именно тот подснежник, который опередил всех своих собратьев.
В лесу познаешь смысл красок. Если скажут: выбирай, какому цвету отдать предпочтение? Да только зеленому! Цвету обыкновенной травинки, растущей на любом уголке планеты. Зелень пронизывает существо земли. Зелень говорит. Она дышит, цветет и умирает.
Из леса она переходит на наш луг. Он невелик, длиной с километр. Узкая пыльная дорога, пересекая его, бежит вниз, под уклон. Если идешь домой по этой дороге, луг кажется выпуклым, а нашего дома не видать, словно он где-то на краю земли. Своей лысой гривкой луг упирается в небо.
