Лесные сторожа | страница 12

— Видишь, дед, лось пришел за твоей находкой. Э-ге-ге, единорог, забирай свою пропажу.

Лось встрепенулся, две березки пришли в движение и затерялись в кустарнике.

— Видишь, дед, лось пришел за пропажей, — повторил я.

— Бестолочь, — сказал дед. — Он хотел подарить тебе второй рог, да увидел, что парень ты никудышный, и унес другим людям.

У нас лето бывает летом. А к елкам оно приходит зимой.

В июльский полдень у речки разденутся под елкой счастливые мальчишки и ну барахтаться в реке. А порыжевшая елка стоит в это время у раскаленного обрыва и с завистью глядит на них.

Но вот зима — и елки веселеют. Иголки у них становятся зелеными, зелеными, зелеными.

Ночью пойдет снег, а утром встанешь — кругом бело. Елки протянули свои ладошки, и в каждой ладошке до краев снежных брызг.

Отяжелевшие молчаливые елки с замиранием ждут какого-то важного события день, другой.

В сумерках открывается утро. Заявится ветер и начнет прохаживаться по лесу. Выскочит из редкого осинника, дунет слева, дунет справа и вдруг как пыхнет на ладошки: пых! пых! — за снежным облаком не увидишь ни взъерошенных иголок, ни смоляных капель на стволе. Все потонуло в белой пурге.

Елка вздрогнет и давай взмахивать руками, поводить плечами, ежиться под холодными струйками снега.

До чего приятно купаться на морозе!

Ветер горячится, рвется из осинника все порывистее, сильнее — пых! пых! Ладошки раскачиваются из стороны в сторону. Снег глыбами плюхается на землю.

Толкнет ветер в спины озябших мальчишек. Крикнет:

— Что, завидно?

— Ничего, мы летом…

Это был веселый случай, и, если б не мое любопытство, я бы о нем ничего не узнал.

Всю зиму дед возбуждал во мне зависть. Как ни придет с обхода, обязательно вытащит из обширных карманов своей шубы одну-две тетерки и снисходительно скажет:

— А твое дело — перья выдергивать да сковородкой на плите вертеть!

Дед ходил в обход без ружья, и я удивлялся, как он мог раздобыть тетеревов. Их с ружьем не всегда добудешь.

— Как ты, дед, тетеревов ловишь? — допытывался я у него. — Не голыми же руками?

— Зачем руками! — невозмутимо отвечал дед. — Руки хорошо, а глаз еще лучше. У меня глаз такой, заворожительный. Как гляну на тетерку, так она сама ко мне в карман сигает.

Конечно, разговор о дедовом «заворожительном глазе» принять всерьез я не мог, но узнать, как без ружья он охотится на птицу, очень хотелось. Любопытство так разбирало меня, что я решил подглядеть.

Утром отправился дед в обход, а я за ним. Прячусь за кусты да за стволы деревьев, чтобы он не увидел.