- Об этом разузнаем. Но уходить вам надо и так, и эдак, - с нажимом произнес Халахам, не сводя глаз с кузнеца.
Алестар отстраненно скользнул взглядом над столешницей, едва заметно повернув голову к двери комнаты, где спала Лайлин.
Помолчали пару минут, затем Айхел, видно что-то прикинув в уме, неуверенно произнес:
- Я вот думаю, сперва зайдем в Речное - я там на хорошем счету, как мастер. Все равно планировал скоро на торг, а если еще удастся что-нибудь из хлама домашнего сплавить, то будет вообще неплохо. Там же и лошадку в пару к Гривке купить можно, а еще, думается мне, поменяю я телегу на что-нить покрупнее и с навесом.
- Завтра до полудня надо выехать, так что ночь пройдет в сборах. Берем только самое необходимое, что не увозим - то оставляем, - подытожил Халахам, поднимаясь из-за стола.
Они рассчитывали выйти к Юрру на четвертый, крайний срок - на пятый день. Но вот уже больше двух недель прошло с того времени, как Айхел продал добро в Речном, а на вырученные деньги обзавелся каурым жеребцом и фургоном. Компания застряла на хуторе в одном дне пути до города. Сперва просто остановились на ночь, а утром местный кузнец умудрился грохнуть себе на ногу молот - и остались хуторяне на время без мастера. Тут, как назло, проржавевшие петли на воротах испустили дух, одна баба погнула лопату, у другой ухват с ручки съехал. Айхел взял да и занялся навалившимися бедами. Лайлин даже не заикнулась о том, чтобы вылечить кузнеца - своим манером. Да ей никто и не позволил бы, изъяви она такое желание. Задержались на день. Потом на второй. Затем Айхелу привели коней - подковать. После хозяйка, угощая оладьями, уговорила смастерить для нее набор кухонной утвари вроде новых котелков, вертелов, ковшей и ножей - старые мол, уже никуда не годятся. И пошло-поехало. Уже и покалеченный местный кузнец приковылял в кузницу, а для Айхела все находилась работа. В ответ честную компанию кормили три раза в день и не брали денег за постой. Вторая неделя на хуторе подходила к концу. Айхел остался бы тут навсегда, но все понимали, что рано или поздно двум кузнецам станет тесно на подворье. Халахам тоже поговаривал о том, что пора бы уж и честь знать. Со дня на день планировался отъезд.
Лайлин не удержалась - задула свечку и приникла к оконному стеклу. Круглая жемчужно серая луна зависла в черном небе. Звезд не было ни одной. В холодном свете Най'ору - Серебряного Ока - виден был каждый закоулок двора. Девушка могла бы при желании сосчитать доски забора. Шел одиннадцатый час ночи. В общинном доме было темно и тихо. Кто спал, кто болтал в своих комнатах при свечах. Кое-где поскрипывало и постукивало нечто неизвестное, как это всегда бывает по ночам, когда дневной гомон оседает, и становится слышна вереница необъяснимых шорохов и шепотов, вплетающихся в ночное безмолвие, как нити в полотно.
