Старик повернул голову, глянул на вконец позеленевшее лицо Макса, потом прислушался и хмыкнул:
– О, подфартило тебе, фраерок, – котенок твой шлепает. Значит, без закусона не останешься, факт… Да приведи ты себя в порядок, а то на рожу опухшую смотреть тошно!
При мысли о еде колючий ком снова недовольно зашевелился в желудке. Сначала в темноте перехода Максим увидел два зеленых огонька, чуть пляшущие в такт шагам, потом на свет показалась вся девчонка целиком, глаза у нее светились в темноте то зеленым, то красным, как у кошки. Ему даже нравилась эта особенность, правда, увидеть такое ночью в темноте палатки – или обосраться или за волыну хвататься. Хотя он привык.
– Поесть принесла, – Сима, косо глянув на страдальческую физиономию Макса, шмыгнула конопатым носом, поправила россыпь бронзово-рыжих косичек и принялась раскладывать порции сухпайка на чистые тряпочки, над третьей замешкалась: Колян, уронив голову на импровизированный стол, сопел, пуская сопливые пузыри, и признаков активной жизни не подавал. Роман Евгеньевич едва заметно махнул рукой: клади, мол, потом сами разберемся. Максим пытался поймать убегающий взгляд на тонком лице сестры.
– Роман Евгеньевич, расскажите что-нибудь. – Она присела на мешок, обхватив руками колени, приготовившись слушать очередную историю о мире, которого не видела и никогда не увидит, Максим и сам был не прочь послушать байки старого крупье, когда тот расщедривался на рассказ. Сейчас Евгенич расслабился, а если и собирался их строить, после отстучавшись о нарушении пахану, то явно дождется пробуждения Коляна. Чтобы оптом окучить, да не при девчонке. К Симке-живчику даже Катала относился снисходительно, у самого-то вора ни семьи, ни детей по закону не бывает.
– Вот пришел к нам как-то один фраер с вот такенной котлетой зелени, – старик перешел на жаргон, но молодежь отлично его понимала: на Китай-городе, давно уже стерлась разница между приблатнеными и настоящими бывалыми уголовниками. А карточным терминам Катала их обучил только для того, чтобы можно было отдохнуть душой хоть четверть часа, и никто не переспрашивал бы, что значит то и это. – Садится он, значит, на блэк-джек…
Максим понимающе кивнул: играть в «очко» старик его давно научил, потом постепенно приобщал и к покеру, но все-таки парень предпочитал подкидного дурака, на что Роман Евгеньевич обижался – ему нужен был партнер для более занимательных карточных игр. Теперь легко было заглянуть в прозрачные голубые глаза: Сима отбросила косички назад, слушая рассказ о подпольном казино, как в детстве сказку о Дюймовочке, затаив дыхание, все же не веря, что в карты можно играть не на патроны, не на оружие и не на «слабо сто шагов без автомата в туннель пройти».
