— Кто? Тайлер?
Юрий засопел и снова кивнул.
— Да, я хочу ее.
На этот раз Хоук кивнул в мою сторону, не сводя глаз с Юрия.
— Давай уточним. Ее?
— Да.
— Тогда ты неправильно понял.
— Неправильно понял что?
— Тайлер здесь не для того, чтобы предлагать себя.
Юрий просто пожал плечами.
— И что? Я хочу ее.
— У нас есть другие.
— Послушай, я здесь не в первый раз. У меня были другие, и я не хочу их. Если бы захотел, то так бы и сказал. Но я не сказал, верно? Я хочу ее, и точка.
В этот раз Хоук бросил на меня быстрый взгляд. Всего на полсекунды, но мне этого хватило, чтобы по венам заструилось тепло и гнев поутих. Черта с два Хоук отдаст меня, как какую-то проститутку. Черта с два.
Я заметила, как, почувствовав нарастающее напряжение, Джесс и Гектор обменялись короткими взглядами и переместились ближе ко входу, словно планировали не дать кому-то уйти. Их движения были настолько слаженными, словно они уже проделывали это миллион раз.
— Послушай, — спокойно ответил Хоук, — я не собираюсь возвращаться к этому и вступать с тобой в полемику, Юрий. Да, действительно, она — часть клуба. Но не из тех, кто ищет, с кем бы спутаться.
— Я это знаю, — уверенно возразил Юрий.
Хоук бросил на него странный взгляд.
— Значит, тебе известно, что она не продается. Она свободна приходить и уходить, и имеет возможность самой решать, с кем проводить ночи. Ты не можешь вот так запросто прийти сюда и предъявить на нее свои права, верно? Это не обычная ситуация.
Юрий несколько раз покачал головой.
— Нет, нет. Кажется, ты не понял меня, Хоук. Это… это мои гребаные условия, ясно?
— Ясно. И я слушаю…
— Нет-нет. Не надо слушать, надо слышать. Это большая разница.
— Как бы то ни было, и речи быть не может, чтобы вмешивать людей в наши дела. Будем называть вещи своими именами — в нашу торговлю наркотиками. Это не торговля людьми. Я не могу сказать: «Да, конечно, бери девчонку и делай с ней, что хочешь». Блядь, ты же не сигарету у меня стреляешь. Я не могу закрыть на это глаза. Это ведь принуждение, правильно? Я много чего делал в своей жизни, но насиловать? Точно не в этом списке.
— Это не насилие. Она сама хочет.
— Она хочет?
— Да.
Хоук поморщился.
— Правда?
Юрий задергался.
— Да, правда.
— Тогда повернись и спроси у нее, хочет ли она этого. Если она скажет, что да, то все нормально и нам даже не стоило заводить разговор об этом. Поэтому давай. Спроси ее, Юрий…
— Послушай, не указывай, что мне делать, понял? — огрызнулся Юрий, оскалив зубы. — Никто не в праве мне указывать! Я нихрена не прислуга, мужик! И стою так же высоко, как и ты. Так же высоко. Я, блядь, двоюродный брат Абрама, забыл? Думаешь, он спокойно воспримет то, что ты мне указываешь?
