— Что ты делаешь? — спросила Тайлер.
— Пытаюсь поднять свою гребаную руку. А на что еще это похоже? — проворчал он.
— Тебе помочь?
— Нет.
Ему потребовалось несколько неуклюжих попыток, прежде чем он поднял руку и опустил ее на тело Тайлер, а здоровую ладонь уютно устроил на ее маленьком плечике. Тело Тайлер расслабилось, и она, глубоко вздохнув, обхватила рукой его крепкий торс.
— Все будет в порядке, — сказал он ей. — Не беспокойся обо мне, Тайлер. Беспокойся о себе. Я увижусь с тобой, как только смогу.
— Когда?
— Не знаю.
— Это не очень хорошо, — ее голос дрогнул. — Без тебя клуб не будет прежним, Хоук. Ты должен найти способ вернуться.
— Ты просто расскажи, каких косяков натворил Гектор.
— Да, но в его присутствии. Чтобы это не выглядело так, будто я поливаю его грязью, пока он находится в трех шагах от меня. Я имею в виду, не пойми меня неправильно, он действительно сильно старается, и я не хочу преуменьшать его усилия, но их недостаточно, и ему трудно. Ты — настоящий президент, и мы нуждаемся в тебе.
С трудом удерживая себя в сознании, Хоук закрыл глаза.
— Это больше не для меня, дорогуша. Я не могу вернуться. Никогда не смогу, и ты должна с этим смириться.
— Это несправедливо.
— Да, ну, Тай, тебе пятнадцать, и скоро ты узнаешь, насколько несправедлива жизнь. И вместо того, чтобы распускать нюни по этому поводу, ты должна принять это и научиться подстраиваться. А это значит, смириться с тем, что я очень долго не появлюсь в клубе.
— Возьми меня с собой.
— Я не знаю даже, куда отправлюсь.
— Мне все равно. Забери меня.
— Нет.
Он почувствовал, что она злится. Тайлер попыталась вырваться из его рук, но он усилил хватку, удерживая ее на месте.
— Перестань сопротивляться, — сказал он ей сурово.
— Тогда возьми меня с собой, — умоляла она. — Я хочу быть с тобой.
— Тай…
— Я люблю тебя! — она опять обмякла и всхлипнула, прижимаясь лицом к его груди. После этого признания она не могла смотреть ему в лицо. Вместо этого она плотно сжала губы и покрыла его кожу своими слезами.
Застигнутый врасплох, Хоук замер.
— Тай, — сказал он, — что, черт возьми, ты знаешь о любви?
— Знаю, что любовь — это дом, и сильнее всего я чувствую это рядом с тобой.
Он вздохнул и покачал головой. Эта девочка так чертовски наивна. И до смешного мила. Какого черта он сделал, заявив на нее свои права, чтобы об этом знали остальные парни? Он не хотел ее, но мысль о том, что она повзрослеет и будет трахаться с кем-то из клуба, терзала его. Они просто запрут ее в милом маленьком домике на другом конце города, пока будут трахать других женщин. Это будет та же жизнь, что и у ее матери, и он не мог этого допустить. Но… любовь?
