Валя засмеялась.
— Не веришь?
— Откуда такое взял?
— Да я про Японию все знаю. У меня и кличка — Фуджи.
— А! Вот! — воскликнула Валя и сделала такое движение руками, как будто ловит что-то в воздухе.
Ловила — и поймала.
— И еще неизвестно, куда лучше ехать, — сказал Вася. — На юг в Украину или на восток к японцам.
— В белые ночи, — ответила Валя.
— Чего?.. На север? Там холодина собачья. Да и все та же Рашка грязная и зачумленная рабством.
В это время послышались шаги. В вагончик заглянул давешний мужик.
— Ну че? Все у вас тут на мази? О, печка тянет. Молодцом. Чаек можно вскипятить в чайнике. Вот, я принес. И заварки прихватил с хлебом и сахаром. — С этими словами мужик поставил на печку чайник с водой, положил на стол кулек с сахаром и батон. — Кружки вон. Так… А что это? — спросил он, указав на рулон бумаги.
Вася замялся. Валя ответила:
— Для поэмы!
Мужик внимательно посмотрел на нее, щурясь, сдвинул камуфляжную кепку на затылок, обнажая лоб, переходящий плавно в лысину, и тихонько присвистнул.
— Так вы батраки или поэты?
И тут Вася ответил:
— Вольные стрланники.
Мужик не смог удержаться и засмеялся.
— И хто? — спросил он сквозь смех.
Вася собрался с духом, чтобы не картавить, но вовремя нашел синоним:
— Путешественники.
— Вольные? — уточнил мужик.
Вася хотел ответить утвердительно, но вдруг задумался, задумался и ничего не сказал. Зато сказала Валя:
— Калики мы перехожие, дяденька.
Мужик снова засмеялся.
— Оно и видно! Завали меня буина.
— Кто такой? — тут же навострилась Валя.
— Буина-то? — спросил мужик. — А еще узнаете. Ох, ну, бляха-маха, цирк. Лады. Ужинайте и смотрите тут не очень раскочегаривайте печурку-то, а то и петух ночной закукарекает.
И он ушел. Чайник стоял на печи да шипел, и они решили все-таки почаевничать, а потом уже и отправляться в путь-дорогу.
— Что ты там про калек объясняла? — вспомнил Вася.
Валя запела:
— Сорок калик их со каликою-у-у… Оне думали думушку-у-у… А едину думушку крепкую-у-у…
Вася с любопытством наблюдал за нею. Валя преображалась, ее лицо обретало какую-то ясную целостность.
— А итить нам, братцы, дорога не ближнея-а-а… Итти будет ко городу Иерусалиму… Святой святыни помолитися… — Тут она как будто проглотила слово. — …гробу приложитися… Во Ердань-реке искупатися-а-а… Нетленною ризой утеретися-а-а… Итти селами и деревнями-и-и… Городами теми с пригородками-и-и… А в том-та веть заповедь положена-а-а… Кто украдет, или кто солжет… Едина оставить во чистом поле-э-э… И окопать по плеча во сыру землю-у-у…
