— Нет, — ответил Вася. — Хватит таскать меня за нос.
Валя прыснула в ладошку.
— Я-а? Я тебя таска-ю-у?
Вася стал серьезен, свел рыжеватые брови к переносице, почесал конопушки на остром носу.
— Валентина, слушай меня предельно внимательно. Я всегда был человеком умственного труда…
— К-какого? — слегка заикаясь, спросила девушка.
— Такого, — ответил он и постучал себя кулаком по лбу.
— П-принимал решения? — спросила она, робея еще сильнее.
— Прлежде всего — думал, — ответил он и снова постучал себя по лбу.
Девушка кивнула, лучисто глядя на него.
— Как наш Мюсляй. Он тоже говорит, что думает за всех.
Вася не выдержал и зашелся своим хихикающим смехом.
— Мыслитель из туалета в горе!.. Я уже жалею, что не встретился с ним. Может, это новый киник Диоген.
Валя замахала на него.
— Ой, не надо с ним тебе встречаться, не надо, не надо. Он тебя прибьет. И меня.
— За что?
— Что ушла с тобой.
— А ты была его… ну, девушкой?
Валя опустила глаза.
— Что, угадал? — спросил Вася.
Она возвела на него крупные карие глаза.
— Мы все его. Даже Мартыновна. Да она улетела.
— Ясно, пахан, президент вашей нищенской шайки. Ладно, дай мне мысль закончить… Так вот, Валя, и на этот физический труд я соглашаюсь по одной причине: чтобы купить лодку и уплыть.
— Куда?
— Да я уже сто раз говорил.
— Скажи еще.
Вася покачал головой.
— Не скажу. Хочешь — участвуй, а нет — так и давай, возвращайся к своему пахану Диогену. Мюсляю. Или как там его.
— Он сам нас скоро догонит.
Вася взъерошил волосы.
— Хых-ха! За нами гонятся попы, полицейские да к тому же и пахан нищей братии? — Он возвел глаза к закопченному потолку. — А еще и сам боженька? Ну, за мои богохульства? Вот это компания! — Вася встал. — Короче, Вальчонок, или ты сейчас идешь со мной к новозеландцам, или…
Валя посмотрела на него вопросительно, откинула прядь грязных волос.
— К кому?
— Я разве не говорил? Ну новозеландцы, — Вася поднял руки и, приложив их к вискам, помахал ладонями, изображая уши.
Глаза Вали расширились.
— Какие зеландцы? — спросила она.
— Новые! — ответил Вася. — Красные! Все, пошли, сама увидишь. Целые толпы Red Rabbits[1]. РэРэ.
— Кого? — совершенно сбитая с толку, если можно применить это выражение к Вале, спрашивала девушка, уже собираясь следовать за таким изощренным представителем умственного труда, знающим языки непонятные.
— Сама увидишь, — отвечал Вася, выходя из вагончика.
И они пошли к шедам. Летел мелкий мокрый снежок, погода была мерзкая. И всюду серели непроглядные небеса. На высоких березах остро кричали галки. Никого не повстречав, они подошли к первому шеду, Вася открыл дверь. Валя стояла позади в своем то ли пальто, то ли в длиннополой куртке, в спортивных штанах с лампасами и разбитых кроссовках.
