А я снова нырнул, избежав таким образом контакта с не уступавшей мне массой, но заметно превосходившей скоростью тушкой, проплыл, сколько смог, под водой, и вынырнул на расстоянии вытянутой руки от нужного места. Осталось лишь аккуратно подгрести поближе к стенке и коснуться сенсора, попутно сместившись максимально в сторону, чтобы, не дай бог, под черно-белую торпеду не подставиться.
Решетка опустилась быстро, но еще быстрей мимо промелькнул Лу — он не стал дожидаться полного открытия ворот и ворвался в загончик, едва не пропоров пузо точащими пластиковыми штырями. Впрочем, ему ничего не грозило, скорее бы штыри погнулись, чем разошлась его прочная шкура. Зато потерявший разум и осторожность дельфин набрал такую скорость, что проскользил по помосту и смачно влип правым боком в дальнюю стенку эллинга. Против ожидания, интенсивно работать плавниками и изгибаться всем телом, чтобы сместиться поближе к воде, он не стал, а, такое ощущение, наоборот постарался вжаться в преграду, перестав даже дышать. Типа, спрятался?.. От чего, интересно? Или от кого?.. Он что, в панике? Кстати, это многое объясняло. Ну хотя бы даже то, что Лу, в нормальном состоянии отличавшийся умом и сообразительностью, прекрасно умел сам активировать сенсор. И временами, когда его нужно было принудительно загнать на профилактику, доставлял немало хлопот, касанием рыла закрывая решетку. Приходилось блокировать этот контур из операторской, равно как и второй, внутренний, располагавшийся в загончике. А тут вдруг память у дельфина отшибло. Или внезапно навык потерял, что странно.
— Молодец, Антонио, быстро соображаешь! — похвалила меня подплывшая вплотную Тинка. — Можешь, когда хочешь. А то постоянно тормоз тормозом.
Это на что она намекать изволит? На свои домогательства, которые я до поры до времени упорно игнорировал? А что, вполне… и в ее характере.
— Тормоз тоже механизм… — вознамерился было отбрехаться я, но, наткнувшись взглядом на Люченцо, сказал совсем не то, что собирался: — Тин, что это с ним? Это вообще нормально?
— Нет, — покачала головой Тинка. — Это точно не нормально… но я без понятия, что делать…
— Хм… успокой его, что ли…
— Попробую.
Ай да я, ай да молодец! Эвон как ловко перенаправил внимание одной язвы на другую! Впрочем, Лу сейчас на это высокое звание не тянул, поскольку больше напоминал пришибленного ужасом новооймяконского зайца, загнанного в ловушку — крупная дрожь по всему телу, нервно дергающийся хвост и расширенные в панике глаза. Разве что ушей у дельфина не было, а если бы были, то он бы их сейчас к спине прижал в характернейшем жесте. Зайцы так делали, чтобы слиться с окружением и раствориться на фоне снега и кустов, а дрожали, чтобы не замерзнуть. А вот где средиземноморская белобочка такого набралась… хм…
